– Отец! – позвал я. – Иди сюда быстрее!..
На кухне зазвенело, он появился быстро, сразу поймал мой взгляд и тоже посмотрел на экран. Шла популярная передача «Герой без галстука». Телеведущая рассказывала о премьер-министре, человеке большой эрудиции и огромной работоспособности. В промежутках шли кадры ее прямого интервью, когда он отвечал ей в своем кабинете, в машине, на даче у костра. Наконец, из-за чего я и позвал отца, – в туалете. Премьер разместился со спущенными штанами на унитазе, кряхтел, временами багровел, глаза выпучивались, как у филина, затем слышался звучный плеск воды, словно с высокого берега прыгал в озеро крупный бобер.
Телеведущая пристроилась в открытых дверях. Туалет у премьера не так уж и велик, пусть зрители видят, что как у всех. Такой премьер им ближе и роднее, что срет, как и все, вот и бумажку рвет очень аккуратно, экономно, разделяет по перфорации строго на отмеченные квадратики, лишними не пользуется, сразу видно – рачительный хозяин. Такой не станет швыряться миллионами куда ни попадя.
– А вы педант, – донесся с экрана игривый голосок телеведущей. – И ножницами так точно не отрезать! Это у вас свойство характера?
Премьер поднатужился, прежде чем ответить, послышался мощный всплеск, премьер перевел дыхание и обаятельно улыбнулся.
– Это рецидив того старого времени, – ответил он бархатным голосом, – когда всего не хватало… Помню, мы пользовались для этой самой цели газетками. Помнешь ее в руках, даже потрешь… вот так, берете в обе ладони и трете, чтобы стала мягше, а потом пользуете по назначению. Туалетная бумага – это был сверхшик, признак развратной роскоши, мы о ней только читали… Вот с того времени так и осталось это бережное отношение…
Она воскликнула в испуге и отвращении:
– Но ведь в типографском шрифте – ядовитый свинец!.. Как можно? Это же ущерб и прямой кишке, и влагалищу… Ой, вы такие страшные вещи рассказываете, у меня от страха месячные начнутся раньше срока!
Премьер грустно усмехнулся, потужился малость еще, запустил руку с бумажкой вниз. Лицо его стало сосредоточенное, словно подписывал указ о строительстве Асуанской ГЭС. Телеведущая хранила почтительное молчание. Оператор ловил в объектив то мудрое и возвышенное лицо государственного деятеля, то его руку.
Отец за моей спиной зло сопел. А на экране премьер использовал одну бумажку, вторую, отработавшие ронял там же в унитаз, но третью вытащил, осмотрел. Бумажка осталась почти чистая, с небольшими коричневыми следами, то есть премьер подтвердил свою экономичность и бережливость.
http://flibustahezeous3.onion/b/119307/read