37-летний бухгалтер из Шарлотсвилля, отсидевший 16 месяцев в тюрьме за угрозу убить президента, идет независимым кандидатом по 10-му округу в Конгресс. Ларсон идентифицирует себя как "квази-неореакционный либертарианец".
Его платформа включает в себя легализацию наркотиков, ликвидацию всех правил, касающихся огнестрельного оружия и прекращение участия США в иностранных войнах, "возникающих из союза нашей страны с Израилем".
Неортодоксальная кандидатура Ларсона еще больше усложняет и без того дикую гонку в 10-м округе Вирджинии. Шесть демократов, в том числе один, который сказал, что президент Трамп представляет такую же угрозу демократии, как Усама бен Ладен, борются за выдвижение на пост республиканца Барбары Комсток.
Перед тем, как идти в Конгресс, Ларсон баллотировался в палату делегатов Вирджинии как независимый кандидат. В своем бессвязном, наполненном ненавистью потоке сознания он озвучил "манифест выборной кампании", напугавший всех участников процесса.
Поклонник нацистского лидера Адольфа Гитлера, Ларсон намерен восстановить "доброжелательное белое превосходство", патриархат, устранить законы о детском труде и легализовать ранние браки. Он также выступает за легализацию инцеста и детской порнографии. Когда его спросили, является ли он педофилом, Ларсон пояснил, что нет ничего ужасного в том, что люди являются тем, кем они есть.
По словам Ларсона, которые приводит HuffPost, "многие люди устали от политической корректности и ограничены ею". Он также отметил, что стране "нужно перейти к системе, которая классифицирует женщин как собственность, первоначально их отцов, а затем их мужей".
По сути, взгляды Ларсона на секс и пол характеризуются терминологией, часто встречающейся в женоненавистнических форумах теневого интернета на таких сайтах, как 4Chan. В его речи часто фигурируют альфы, беты, омеги и гаммы и прочие изыски гендерных позиционирований. Для Конгресса это несколько радикальнее, чем нужно, пишет издание. "
В РУБРИКЕ «КНИЖНАЯ ПОЛКА» мы расспрашиваем героинь об их литературных предпочтениях и изданиях, которые занимают важное место в книжном шкафу. Сегодня о любимых книгах рассказывает специальный корреспондент «Медузы» Саша Сулим.
В квартире бабушки стоят огромные стеллажи, заполненные книгами. Помню, как в детстве подолгу разглядывала разноцветные корешки, по много раз перечитывая названия нескольких сотен книг
В моей жизни всё началось с текста. В детстве я с особым трепетом относилась к пишущим машинкам, мне ужасно нравился звук их клавиш, я обожала что-то печатать, воображая, что пишу длинную-длинную книгу. Когда, уже немного повзрослев, я узнала о профессии журналиста, то очень обрадовалась: признаться, что я хочу быть писательницей, было как-то нескромно, а вот мечты о журналистике выглядели уже не так самоуверенно.
После второго курса журфака я решила отдаться другому увлечению — кино. Три года я проучилась в Сорбонне на киноведа, пока не поняла, что реальные истории мне гораздо интереснее, чем выдуманные. Так я вернулась в журналистику.
У меня очень читающая семья. В квартире бабушки стоят огромные стеллажи, заполненные книгами. Помню, как в детстве подолгу разглядывала разноцветные корешки, по много раз перечитывая названия нескольких сотен книг. Родители постоянно советовали что-то почитать из домашней подборки, но ни одна из тех книг меня почему-то не захватывала. Спустя несколько лет, уже отдалившись от семейной библиотеки, я прочитала «Степного волка» Германа Гессе — думаю, именно эта книга стала для меня переломной. Благодаря ей я поняла, что книга может перевернуть восприятие себя и мира. С тех пор чтение — важнейшая часть моей жизни.
Я немного побаиваюсь многословных людей: точность подобранных слов для меня очень важна. Иногда то, как написана книга, для меня важнее того, о чём она. Так было, например, с «Лавром» Евгения Водолазкина: житие православного святого не самый любимый мною жанр, но язык романа, точнее сочетание современного и древнерусского языков, не может оставить равнодушным. Книги — это мощный ресурс вдохновения и возможность отключиться от привычного ритма жизни.
Я редко что-то перечитываю или пересматриваю — боюсь разрушить первое впечатление. Для меня важнее получать новые эмоции, чем переживать старые. Мне нравится узнавать что-то о культуре или просто о жизни в других странах или в другую эпоху через литературу, это помогает понимать и принимать самых разных людей в реальной жизни.
ЛАРС СОБИ КРИСТЕНСЕН «Полубрат»
Мне кажется, что это едва ли не единственное произведение норвежской литературы, которое я читала. Роман Кристенсена помогает прикоснуться к скандинавскому мироописанию с его совершенно незнакомой мелодией имён, названий городов и улиц — это завораживает само по себе и погружает в другую эпоху и другую лингвистическую и культурную среду.
История, описанная в книге, начинается 8 мая 1945 года. В этот очень знаковый для всех европейцев день с одной из главных героинь романа случается беда. Безграничное, казалось бы, счастье этого дня, всеобщая радость сталкивается с её кошмаром. Всегда считала, что День Победы — это скорее день скорби, чем день безоглядной радости. Но книга не только об этом — это в первую очередь семейная сага, главный герой которой размышляет о себе, о семье, о своём отце, о полубрате — мальчике, который рождается от трагического происшествия в День Победы; и о том, на какое место в жизни они все могут претендовать.
Стивен Кинг «Как писать книги»
Несколько лет назад я решила, что очень хочу писать сценарии, и загрузила в электронную книгу полтора десятка книг о драматургии и сторителлинге — среди них оказалась по сути автобиография Стивена Кинга. В «Как писать книги» нет ни слова о сценариях и, что меня особенно порадовало, ни одного рецепта, как написать хорошую книгу. Зато на своём примере классик современной литературы демонстрирует читателю одну простую вещь: чтобы добиться цели, нужно не читать о том, как её добиться, а просто идти к ней.
Для автора, который находится в начале пути, очень важно узнать, как ещё совсем молодой, рано женившийся Стивен Кинг работал в прачечной, приходил домой без сил и садился за печатную машинку, которую ставил себе на колени, потому что в их крошечной квартире не было письменного стола. Это история увлечённого своим делом человека, который благодаря вере в себя и поддержке близких смог реализовать мечту. Лично меня такие примеры вдохновляют и заряжают на работу.
Светлана Алексиевич «У войны не женское лицо»
Я родилась в Минске, жила и училась там до девятнадцати лет. Книг Светланы Алексиевич, может, и нет в школьной программе, но её имя и названия её книг я впервые услышала в десятом или одиннадцатом классе. Признаюсь: книгу «У войны не женское лицо» я довольно долго читать не хотела. Дело в том, что в Белоруссии и сейчас, и десять, и двадцать лет назад о Великой Отечественной войне говорили и говорят очень много. Возможно, поэтому в детстве у меня выработалось отрицание этой темы, долгое время я сознательно не хотела смотреть фильмы или читать книги о войне, мне казалось, что я «переела» этого в школе.
Мифы, связанные с войной, казались мне искусственными, неправдоподобными и, как следствие, не очень интересными. Книгу «У войны не женское лицо» я прочитала, когда Алексиевич уже получила Нобелевскую премию. Ужасно пошло об этом говорить и делать на этом акцент, но каждый раз, когда я открывала эту книгу, у меня начинали течь слёзы. Война, описанная в книге, — очень личная, очень настоящая — та, знаний о которой мне всё это время очень не хватало. «У войны не женское лицо» — необходимая правда о глобальном бедствии и несчастье, которое не закончилось и после прекращения боевых действий. Война закончилась, люди выжили, но счастье к ним так и не вернулось.
Геннадий Шпаликов «Я шагаю по Москве»
Для человека, который интересуется кино и сценариями Шпаликов — совершенно отдельный герой своей эпохи. В 1960-е годы в Советском Союзе было снято много великолепных фильмов, смотреть и пересматривать которые до сих пор большое счастье. Фильмы по сценариям Шпаликова — это всегда особенная, какая-то вневременная атмосфера. Когда смотришь «Я шагаю по Москве» или «Заставу Ильича», то совершенно теряешься в пространстве и времени. Ты видишь в них Москву шестидесятых, но герои этих фильмов мало чем отличаются от героев французской новой волны — они такие же красивые, задумчивые и внутренне свободные.
Вообще я не очень люблю читать письма и дневники других людей — это кажется мне чем-то запретным. Но Шпаликов, к сожалению, успел так мало сделать за свою жизнь, что его записи стали едва ли не единственной возможностью узнать о нём больше, прикоснуться к его мыслям и переживаниям, к его очень чуткому и печальному восприятию жизни.
Кадзуо Исигуро «Остаток дня»
Люблю книги и фильмы, которые захватывают тебя не с первых страниц или кадров, а постепенно. Поначалу мне казалось, что история об английском дворецком не может меня заинтересовать — слишком мало у нас с ним точек соприкосновения. Но чем дальше я продвигалась, тем чётче понимала, как много личного для меня есть в этом романе.
Всё начинается легко и игриво: стареющий джентльмен делится воспоминаниями. Из его рассказа мы узнаём, что всю жизнь он посвятил работе, не желая отвлекаться ни на родных, ни на чувства — но за стремлением стать лучшим в своём деле, кажется, он безвозвратно потерял что-то очень важное. Это грустно и очень узнаваемо.
Элена Ферранте «Неаполитанский квартет»
Люблю делиться книгами и фильмами с друзьями и близкими и с большим удовольствием пополняю свой список рекомендаций. Не так давно в него попали и романы Ферранте. Сама я узнала об этом цикле случайно, на русский тогда успели перевести только две из четырёх книг, поэтому дочитывать пришлось на английском — оторваться было совершенно невозможно. Если начать пересказывать сюжет романа, то может показаться, что речь о каком-то литературном «мыле», но в этом и заключается, на мой взгляд, сила этого текста: за кажущейся лёгкостью и иногда чрезмерной нарративностью автор прячет серьёзное исследование человеческих судеб.
В центре истории — очень непростые отношения двух девушек из бедного района Неаполя. Намеренно не говорю, что речь идёт о подругах — их взаимодействие гораздо сложнее. Кажется, что их отношения построены на постоянном соперничестве: и если одну это соперничество, кажется, не беспокоит, то другую — преследует всю жизнь. Интересно, что финал романа на русском и на английском языках немного отличаются. Мне показалось, что в английской версии точнее подобраны слова для того, чтобы описать состояние героини, которая в конце истории, по сути на закате своей жизни понимает, что та, с кем она всю жизнь себя сравнивала, — обычный человек, далёкий от идеала.
Это «освобождение» было для меня очень важным, ведь обычно многотомные произведения заканчиваются чем-то вроде «и они ушли в закат», но здесь точка поставлена очень мощная.
Владимир Набоков «Лолита»
В первый раз я прочитала «Лолиту» ещё в школе — после того, как посмотрела по телевизору экранизацию с Джереми Айронсом. Не помню, чтобы книга или фильм произвели на меня какое-то сильное впечатление. После школы я поехала учиться в Париж на факультет киноведения и там увидела первую экранизацию романа, которая вышла в прокат спустя несколько лет после публикации книги, тогда и решила перечитать «Лолиту».
И на русском, и на английском роман написан удивительным и очень точным языком. Меня восхищает, когда человек из другого культурного и лингвистического контекста мастерски овладевает новым языком, и пишет на нём так же блестяще, как и на родном. «Лолиту» — как бы странно это ни прозвучало — я воспринимаю как очень искреннее признание в любви. Да, это признание принадлежит очень противоречивому (для многих — отрицательному) герою, но ведь возможность проникнуть к такому в голову — одна из привилегий, которую дарит нам хороший роман.
Агота Кристоф «Толстая тетрадь»
Агота Кристоф, как и Набоков, в совершенстве овладела неродным для себя языком: писательница венгерского происхождения, все её произведения — на французском. Роман «Толстая тетрадь» написан в форме дневника, который ведут два брата-близнеца. Действие разворачивается в годы Второй мировой войны, переждать боевые действия мальчиков отправляют к бабушке, в приграничный венгерский городок.
Первые главы написаны короткими, в чём-то примитивными фразами — но это лишь имитация детского письма: простое перечисление, констатация того, что окружает мальчиков в оккупированном городе, производит сильнейшее впечатление. По мере того как герои взрослеют, текст романа становится сложнее; Кристоф удалось показать эволюцию героев не только через их точку зрения, но и через их речевые навыки.
Джонатан Литтелл «Благоволительницы»
Читая эту книгу, ты постоянно борешься с чувствами отвращения и ужаса. Это, кстати, тоже дневник, написанный в годы Второй мировой, только на этот раз от лица офицера СС. Главный герой становится участником почти всех главных (страшных) событий этой войны: от массового убийства евреев в Бабьем Яре — вместе с героем мы буквально оказывается у расстрельной ямы — до Сталинградской битвы.
В «Благоволительницах» описано то самое «притягательное» зло. Не в том смысле, что ты переходишь на его сторону или начинаешь ему сопереживать — здесь тебе как будто приоткрывается обычно плотно сомкнутая завеса, и ты можешь проследить механизм рождения и распространения этого зла. В книге около тысячи страниц, и когда ты перелистываешь последнюю, то кроме чувства гордости (за себя), что ты наконец её осилил, ты испытываешь что-то вроде освобождения: наконец-то этот ужасный, страшный (чужой) сон закончился.
Борис Виан «Пена дней»
Удивительный роман французского модерниста. Прочитать его порекомендовала мне подруга-француженка, когда я училась в Париже. Виана вообще очень любит французская университетская молодёжь, думаю, как раз за дух авангарда и нонконформизма, который из его прозы никуда не исчез. Сам Виан называл «Пену дней» «проекцией реальности, но сдвинутой в иную плоскость». Мир в его романе функционирует по собственным законам: героиню изнутри душит кувшинка-нимфея, а парижская квартира постепенно уменьшается в размерах.
«Пена дней» — это поэма, посвящённая лучшему городу на земле (Парижу) и его прекрасным жителям (молодым влюблённым). Несколько лет назад роман экранизировал Мишель Гондри — наверное, самый подходящий для этого режиссёр из ныне живущих. Фильм попытался буквально воспроизвести описанное Вианом, но на экране магия потерялась. Всё-таки не все фантазии должны быть реализованы.
Винсент Буглиози «Helter Skelter: Правда о Чарльзе Мэнсоне»
Винсент Буглиози представлял сторону обвинения на процессе Чарльза Мэнсона, а потом написал об этом деле и об этом процессе книгу. С точки зрения литературы в ней мало интересного, а вот фактура — богатейшая: там очень подробно описаны и две ночи страшных убийств, и то, как происходили поиски преступников и как доказывалась их вина. Мне вообще нравятся книги, фильмы и сериалы о серийных убийцах — этой теме посвящены несколько моих журналистских материалов, — поэтому я и включила книгу Буглиози в свой список.
Когда я её читала, то не могла не проводить параллели с тем, с чем столкнулась в работе. Ангарского маньяка, о котором я написала несколько текстов, не могли найти целых двадцать лет, в том числе потому, что некоторые милиционеры, а потом полицейские плохо выполняли свою работу. По словам Буглиози, в Лос-Анджелесе семидесятых тоже не всё было идеально. Несколько месяцев не могли проверить переданный в участок пистолет, который в итоге оказался орудием преступления. Но там всё же речь шла не о годах, а о месяцах — существенная разница, когда дело касается серийных убийц. "
Добавлено спустя 6 минут 33 секунды: Так. А кто этот Дмитрий у Сулим? Может отпишется?
Добавлено спустя 3 минуты 39 секунд:
Kokovanja писал(а) 15.06.2018, 02:39:Но какова была подача, скольким она в личку стучалась, да сколько времени. Наверняка с чувством выполненного долга может гордицца проделанной работой. А без перевираний не обошлось. "Образец журналистской этики".
Ну, относительно мало перевираний. И относительно нейтрально получилось. Хотя и не без уклона в истерию. На первый взгляд.
Campanula писал(а) 15.06.2018, 03:11:Кстати, меня давно мучает вопрос, почему в шапке форума висит ссылка на сайт Локиса.
Когда- то у него на нас ссылка была. Сейчас протухла, ага, так что уберу.
Не думай, что белочки могут сделать для тебя, думай, что ты можешь сделать для них- Я. Те, кто готов поступиться свободой во имя безопасности, не заслуживают ни свободы, ни безопасности- Бенджамин Франклин.
Campanula писал(а) 15.06.2018, 03:11:Кстати, меня давно мучает вопрос, почему в шапке форума висит ссылка на сайт Локиса. Это за какие-то особые заслуги, или просто Хисп его фанат? На мой взгляд, больная фантазия Локиса нас слегка дискредитирует.
Просто никто не знает о чем он пишет, там много букв.
Последний раз редактировалось kkkkk 13.06.1628, 21:15, всего редактировалось 6547 раз.
But since he is aware of the consequences to the children, he's never given in to a sexual drive
Ну вот и зря. Какие последствия? Ну какие именно? Никто даже не задаётся этим вопросом. Даже у педофила не хватает смелости поверить и истину, что секс полезен всем, и большим и малым детям.
Но пожалеть, конечно, лучше, чем растерзать, опять же.
А вот то, что видео было выпилено с официального канала, говорит о том, что достучаться до разума вообще невозможно. Это какой-то мрак и пиздец.
Последний раз редактировалось Campanula 19.06.2018, 14:37, всего редактировалось 1 раз.
Влечение к девочкам дано тебе природой. Но это лишь маленькая искра. Ты можешь обратить её во взрыв, который разрушит тебя, или в тёплое пламя, озаряющее твою жизнь и весь мир.
Spreng die Ketten - mach Dich frei! Keine Regeln - keine Gnade winde dich aus deiner Schlinge. Mach den Traum zu deinem Leben! Alles was du brauchst ist Mut. Niemand soll dich daran hindern! Niemand wird dich daran hindern!
But since he is aware of the consequences to the children, he's never given in to a sexual drive
Ну вот и зря. Какие последствия? Ну какие именно?
У Саши Сулим в статье прямо сказано: будут стыдить за плохое поведение. Т.е. формула простая "береги честь с молоду". Ну и отдавай её только тому, кому положено и тогда, когда положено. (Варианты физического вреда по неосторожности/неумению/невезению/злонамерению не рассматриваем.)