Сон про ментов. Прошу строго не судить.
Уж не знаю, в какой именно локации земного шара происходили эти события. Поскольку, все там говорили на чистейшем русском, предположу, что это Россия. Хоть это и просто сон, я опишу максимальное количество деталей. Текст может выглядеть, как рассказ. Кто не любит лонг-рид - простите.
"мне было очень приятно, легко, но непременно должно стать темно и непросто. Так устроен мир."
Солнечный день. Набережная реки. Конец лета. Все еще тепло. Люди одеты еще по-летнему. Улыбаются по-летнему. Я шел по этой аккуратной набережной. Мой глаз-алмаз на автомате вылавливал из толпы белочек. Даже если я этого не хотел и был погружен в свои мысли о совсем далеких от девочек делах. В тот момент мне было не до созерцания толпы. Рядом шагала маленькая спутница. Девочка почти подросткового возраста. Ее черные длинные волосы отсвечивали фиолетовыми переливами, почти сливаясь в цвете с ее глазами, загорелыми руками, лицом. Казашка. Наверное. Или метис. Я ощущал себя счастливым. Она мне что-то говорила, и я ее слушал, понимал. Девочка потянула меня в сторону нашей машины. Видимо, мы родственники или знакомы достаточно давно. Ключи были у нее в руках. Пройдя набережную до конца, мы уперлись в парковку. Наш Лексус стоял в самой глуши стоянки. Огромный джип. Странно, не очень я люблю джипы, но это уже не суть. Моя казашка нажала панельку на пульте. Лексус крякнул. Я погрузился в сумрак глухо тонированного салона. Девочка тоже вошла следом. Не влезла, а именно вошла. Так как салон был впечатляюще велик. Она нажала панельку на пульте, двери заблокировались, а тонировка стала на глазах темнеть. Когда стекла наглухо потемнели, в салоне загорелся легкий свет. Казашка схоронила ключи в свой сарафанчик. Я взял ее за руки. Больше всего на свете мне захотелось просто обнять ее. Что и сделал. Потом случилось то, что называется жестким петтингом. Настолько жесткий, что ключи от джипа в ее сарафане больно врезались в мой живот... Внезапно девочка сказала, что устала ждать и что сейчас случится "это". Сколько же ей было лет? У нее была небольшая грудь. 10? Если судить по росту. Или 12... Может, 14. Если судить по груди. И самое интересное, я так и не понял, кем я ей приходился. Папой, другом, соседом, братом или другим родственником? Не суть. Я сделал то, о чем она просила. Это было прекрасно. И как-то легко. Видимо, девочка с опытом. После этих приятных минут казашка сказала, что ей пора и протянула мне ключи. Я переместился за руль . Отвез девочку туда, куда ей было нужно.
Остался один я в машине. Звонок на телефон. Полиция. Следователь такой-то приглашает на беседу в райотдел. Причину не называет. Без задней мысли приезжаю в милицейский оплот. Узкая входная дверь. Чтобы сложнее было протискиваться! Вхожу в середину. Нарядные люди в униформах снуют туда-сюда. Куда-то звонят, заносят папки с риторическими подписями "Дело№" в кабинеты. Дело... Наверное тут и мое "Дело№" где-то есть. Вот, нужный мне кабинет. Захожу. Следователь изучает папку. На которой написано "Дело№". Стоп, там моя фамилия. Мое дело? Так пафосно звучит! Следователь пригласил присесть. Он начал говорить. Так я понял, что он знает обо мне все. В его папке досье на всю мою жизнь. Он раскрыл папку и я увидел подробные описания моих ВСЕХ отношений с девочками. Начиная с моих 12 лет, когда я дружил с ученицами начальных классов, как и описано: "цинично располагал к себе наивные детские души, злоупотребляя статусом старшеклассника", вплоть до последнего эпизода с казашкой: "постороив антиморальные отношения с заблудшей подростковой душой, подло внушив искаженные ценности влюбленной, читай пропавшей девочке. И что она теперь даст своим детям? Опыт неравных отношений с мужчиной?" - следователь внимательно смотрел на меня. Он был типичной фашисткой внешности. Истинный ариец, беспощаден к врагам Рейха - такие строки были бы в его метрике, служи он у Гитлера в его время. Не хватает свастики. Получился бы служитель фюрера. В голове пронеслись картинки. Пытки. Гестапо. Собаки. Виселицы. Свастики на формах солдат. Удар. Я вздрогнул. Это следователь так закрыл папку. И моему взору вновь предстала надпись "Дело№". Моя фамилия. Дело... Дело!!!
Следак предложил положить всему конец. Он сказал, что папка переполнена. Пора закончить со мной. Или покончить. Дверь отворилась. Я оглянулся. В кабинет по одному зашли мои родственники. Они смотрели на меня как на предателя. Казалось, еще немного и в меня будут плевать. С отвращением. В центре стояла моя мать. И с глубоким укором сказала, что теперь знает все и хочет моей скорейшей смерти. Я потупил взор. Если мать хочет моей смерти, то что говорить об остальных... Родня разместилась в углу кабинета. Дверь вновь отворилась. Стали входить разные женщины. Разных этносов и фигур. Я узнавал в них своих прошлых белочек. В отличие от моей родни, они смотрели на меня приветливо. Следователь обратился к ним и предложил вспомнить отношения со мной и написать претензии ко мне. Женщины ответили, что были счастливы и претензий нет. Следак нахмурился. Он сказал им, что это ложное счастье, что так нельзя было делать, что в отношении них и морали совершались преступления! Бывшие белочки опять ответили, что не считают себя жертвами. Следователь тогда с укором сказал им: "И про такое "счастье" вы поведаете своим детям, которые вполне резонно позволят таким антиморальным отношениям состояться!" Следователь попросил всех покинуть кабинет. В том числе меня. Я вышел в коридор и набрал знакомого адвоката. Который сообщил мне, что дело развалится, так как нет доказательств и заявлений потерпевших. А мораль к делу не пришить. Я вышел из здания. Поднял глаза на окно третьего этажа. Кабинет следователя-арийца. Он стоял и смотрел на меня своим немигающим взглядом. Словно ждет реванша. Не дождется! Я вернулся к машине. Включил мессенджер. Сообщение. "Заберите девочку (казашку)с репетиции, не забудьте." Получается, я работал водителем в ее семье и с девочкой сложились "неуставные" отношения? - анализировал детали уже после пробуждения.
Честно, сцена со следователем была настолько реальна, что когда я проснулся, долго не мог понять, что это был просто сон.