художественные книги по теме
Список разделов › Общий › Культура
Sphynx писал(а) 04.12.2019, 02:02:Ты был на ру.лолите?
Ни фига се. Еще во времена чистого ФИДО, что ли? Я появился там только с web-гейтом.мuмonpoxoдuл писал(а) 04.12.2019, 02:15:На ру.лолите я был когда она создавалась.
Возможно, я уже успел уйти на Нимфу. В общих чертах не скажешь, о чем там было?мuмonpoxoдuл писал(а) 04.12.2019, 02:15:Белохвостов выложил ссылку на свою книгу там гораздо позднее.
Ахахахаха. Вообще вся история настолько бессмысленная, что чем-то напоминает рассказы Алексея.мuмonpoxoдuл писал(а) 04.12.2019, 18:55:Вдруг, на тропинку выбежал маленький щенок. Девочка погладила его и спросила таджика:
- Это ваш? Как его зовут?
- Меня Саид.
Скорее закусывает ногами.мuмonpoxoдuл писал(а) 04.12.2019, 19:41:разрывает Саида в клочья голыми руками
Не все экземпляры этой рукописи (или машинописной копии) были, однако, уничтожены. В книге о Набокове Эндрю Филда приведены, по-английски, две довольно длинные цитаты из "Волшебника" и поправлена ошибка его автора: в машинописном тексте рассказа не тридцать страниц, а пятьдесят четыре. Размер рукописи, некогда мною прочитанной, скорее к этому числу страниц приближался, чем к тридцати, но цитаты Филда — из коих одна относится к началу, а другая к концу рассказа — не совсем согласуются с тем, что сохранилось в моей памяти, да и заглавие мне помнится другое: не "Волшебник" (или "Маг", The Magician) [Сам Набоков называл его "The Enchanter"], a — весьма отчетливо — "Сатир". Жалею, что, прочитав книгу Филда, я об этом не запросил Набокова, и с горечью говорю: "Теперь уж поздно"; в переписке с ним не был, беспокоить его не хотел; а пишу об этом нынче оттого, что вопрос, возникающий у меня, мог бы — так я надеюсь и такая возможность не исключена — разрешиться и посмертно.
Вопрос состоит в том, не читал ли я версию еще более раннюю, чем та, что поступила в распоряжение Филда и была озаглавлена по-новому; а интересно было бы узнать ответ на него прежде всего из-за одной подробности, которая незначительной может показаться лишь при самом крайнем верхоглядстве. Я говорю о возрасте той девочки, которая впоследствии названа была Лолитой.
Лолите в начале романа двенадцать (с несколькими месяцами) лет. Она достигла того, что так суконно зовется "половой зрелостью", и невинность свою отнюдь не сохранила, так что соблазнителя или похитителя ее (ни то ни другое слово не вполне подходит) в "растлении малолетней" обвинить никак нельзя. Девочку-француженку в "Волшебнике" и Филд, и сам Набоков называют двенадцатилетней, да еще и "нимфеткой", применяя к ней словечко, "Лолитой" введенное в обиход английского и французского языков. Не помню, безымянной ли была девочка в рассказе "Сатир", но твердо помню, что девочке этой было не более десяти лет, что совсем неосведомлена была она по части женско-мужских дел, оставалась невиннейшим ребенком. Герою того рассказа именно такие девочки и нравились. Первая глава показывала нам его в Париже, но не в Тюильрийском саду, как "волшебника", а в несуществующем нынче, но тогда существовавшем сквере между Сеной и церковью Сен-Жерве.
Сидит он там на скамейке и с вожделением посматривает не на грациозную конькобежицу (на роликах), как "волшебник", а на девочек куда помоложе, с ведерками и совками, играющих на песочке. Описано было это посматриванье с редкостным мастерством, так что если интенсивность описания ценить превыше всего, то лишь финал мог соперничать с этой увертюрой. Финал был катастрофичен — и до крайности неприличен; но катастрофой как раз и уравновешивалось это неприличие, — с точки зрения морали, как и с точки зрения искусства. Возвращая рукопись Набокову, я именно финал этот всего горячей и хвалил, заметив в то же время, что ни один русский журнал (я думал в первую очередь о "Современных записках") последней страницы рассказа не напечатает. Он с этим не спорил, но и не сказал мне, что одному из редакторов "Записок" он свой рассказ уже читал. Прочел ли он Илье Исидоровичу и его друзьям — несколько позже — уже "Волшебника", а не "Сатира", и была ли новая версия последней страницы менее непристойно реалистична, чем первая, не знаю. Цитата у Филда относится к началу страницы, а не к концу. Слова Набокова о неудачной попытке "приласкаться к сиротке" ни о каких изменениях кривой усмешкой своей не оповещают, тем более что заключительная катастрофа в "Волшебнике" оставалась той же, что и в "Сатире". О ней сообщали три последние строчки. О судьбе девочки не сообщалось ничего.
Фабула рассказа была и осталась лишь завязкою похожей на фабулу "Лолиты". В результате женитьбы "среднеевропейца Артура" на слабого здоровья вдове, француженке, и заранее им учтенной ее кончины он получает в полную свою власть ее дочку, уже успевшую по-дочернему привязаться к нему. Он везет ее, как мне помнится, не на юг Франции, а в Швейцарию, останавливается в отдаленной от населенных мест гостинице, и когда утомленная дорогой девочка, прикорнув на двуспальной кровати, начинает засыпать, приступает к выполнению давнего своего замысла: пытается всерьез "приласкаться к сиротке". Та отбрыкивается, ничего не понимает, плачет, кричит… Получается не то, что нужно. Он в бешенстве накидывает халат на склизко запачканную пижаму, выбегает из комнаты, выбегает из гостиницы на большую дорогу. Его давит проносящийся мимо автокар или грузовик.
Так осуществляется в рассказе то, что поэтической справедливостью назвал Шиллер, никак уж не меньше тысячи лет тому назад, — и чего вполне достаточно, чтобы побудить любого не совсем арьергардного автора от такого финала отказаться. Чья стремительность, кроме того, не позволила бы превратить рассказ в роман. А бесспорная криминальность неудавшегося покушения еще и поссорила бы Набокова пусть и с находившейся уже при последнем издыхании цензурой.
Godrick писал(а) 28.01.2020, 18:58:Так осуществляется в рассказе то, что поэтической справедливостью назвал Шиллер, никак уж не меньше тысячи лет тому назад, — и чего вполне достаточно
Сейчас этот раздел просматривают: 2 гостя