Добавлено: 29.11.2013, 19:59Интересную статью нашёл. Не знаю, может уже кто-нибудь постил на форуме.
http://lubovbezusl.ucoz.ru/publ/ljubov/ljubov_k_d ... ie_korni_pedoisterii/6-1-0-233
http://lubovbezusl.ucoz.ru/publ/ljubov/ljubov_k_d ... ie_korni_pedoisterii/6-1-0-233
Тот факт, что вокруг педофилии удалось создать такую истерию, говорит о том, что к тому должны быть определенные предпосылки. Ничего подобного нельзя было бы сделать относительно, например, изнасилования женщин или банального убийства. Хотя, безусловно, изнасилования женщин, случаются куда как чаще, чем факты педофилии и отличаются не меньшей, а, пожалуй, большей кровожадностью.
Реакция среднестатистического человека на факты педофилии напоминает нам реакцию религиозных фанатиков в случае, как это принято называть, оскорбления их религиозных чувств. И это не случайно. Педофилия является нарушением самого древнего культурного запрета - табу. Тотем и табу были одними из первых верований первобытных людей и стали основой для зарождения религий.
Зигмунд Фрейд в своем труде "Тотем и табу" достаточно подробно отвечает на вопросы "что такое тотем и табу" и "зачем они нужны". Мы в нашем изложении коснемся лишь феномена табу. Как верно подметил Андрей Майков в своей статье "Табуированное сознание опаснее педофилов", табу - это абсолютная и иррациональная форма запрета, являющаяся свойством примитивного сознания, не способного ни к тонким дифференциациям, ни к причинному обоснованию отказов от нежелательного поведения. Табу - это строгий запрет под страхом смерти. Причем страх этот необъяснимый, мистический, т.к. не существовало объяснения механизма возмездия за нарушение табу. Была только непоколебимая вера в неотвратимость этого возмездия. Табу стояло на страже всего того, что люди считали самым дорогим. Прежде всего, это дети, затем женщины и вожди племени. Если табу женщин действовало только в определенные моменты ее жизни (например, табу беременной женщины, которое можно считать тем же табу ребенка), то табу на детей и вождей распространялось на весь период детства, и соответственно, правления вождя. Табу было настолько жестким, что не просто запрещало какие либо действия над объектом табу. Оно просто-напросто запрещало к нему прикасаться. Более того, запрет касался всех вещей, которые принадлежат объекту табу, а в случае с вождем и те вещи, к которым он просто прикоснулся. Причем прикосновение могло быть опосредованным. Например, вождю запрещено было раздувать огонь в очаге, т.к. его сила передавалась огню, а от огня горшку, который стоял в очаге. От горшка на пищу в этом горшке. Таким образом, простой смертный, отведавший этой пищи должен был неминуемо погибнуть.
Но запрет, тем более такой жесткий, был бы лишен всякого смысла, если бы не было искушения его нарушить. Здесь будет уместно привести цитату из работы Дж. Фрейзера (J. Frazer) "Тотемизм и экзогамия", которую приводит Фрейд в "Тотеме и Табу":
"Преступления, запрещаемые законом, это преступления, которые охотно совершили бы многие люди по своей природной наклонности. Не будь этой наклонности, не совершались бы и подобные преступления, а если бы такие преступления не совершались, то зачем надо было бы их запрещать?"
Но это не объясняет дикую ненависть к нарушителю табу, если не упомянуть еще об одном важном аспекте этого верования. Наряду с верой в неизбежное возмездие за нарушение табу существовало такое же стойкое убеждение в том, что если это возмездие не наступит, несмотря на его неизбежность (с логикой у наших предков явно была напряженка), то это навлечет несчастья на все племя. Таким образом, если смерть нарушителя не наступала естественным образом, племя собственноручно убивало преступника в коллективном приступе ярости. Люди вскоре перестали ждать возмездия свыше, то ли в силу опыта поколений, который говорил, что ждать его бессмысленно, то ли по причине укоренившегося стремления поскорее покарать преступника, чтобы избавиться от чувства страха.
От части к чувству страха примешивалось и другое, не менее пагубное и разрушительное чувство черной зависти. Допущение подобного мотива не находит понимания у многих читателей. Тезис о том, что преступник, тем более педофил, может вызывать зависть у тех, кто его осуждает, вызывает волну негодования у читателя. Если мы предугадали вашу реакцию на этот тезис, то перечитайте еще раз цитату Дж. Фрейзера и попробуйте оспорить его логику. Подробнее читайте здесь.
Реакция среднестатистического человека на факты педофилии напоминает нам реакцию религиозных фанатиков в случае, как это принято называть, оскорбления их религиозных чувств. И это не случайно. Педофилия является нарушением самого древнего культурного запрета - табу. Тотем и табу были одними из первых верований первобытных людей и стали основой для зарождения религий.
Зигмунд Фрейд в своем труде "Тотем и табу" достаточно подробно отвечает на вопросы "что такое тотем и табу" и "зачем они нужны". Мы в нашем изложении коснемся лишь феномена табу. Как верно подметил Андрей Майков в своей статье "Табуированное сознание опаснее педофилов", табу - это абсолютная и иррациональная форма запрета, являющаяся свойством примитивного сознания, не способного ни к тонким дифференциациям, ни к причинному обоснованию отказов от нежелательного поведения. Табу - это строгий запрет под страхом смерти. Причем страх этот необъяснимый, мистический, т.к. не существовало объяснения механизма возмездия за нарушение табу. Была только непоколебимая вера в неотвратимость этого возмездия. Табу стояло на страже всего того, что люди считали самым дорогим. Прежде всего, это дети, затем женщины и вожди племени. Если табу женщин действовало только в определенные моменты ее жизни (например, табу беременной женщины, которое можно считать тем же табу ребенка), то табу на детей и вождей распространялось на весь период детства, и соответственно, правления вождя. Табу было настолько жестким, что не просто запрещало какие либо действия над объектом табу. Оно просто-напросто запрещало к нему прикасаться. Более того, запрет касался всех вещей, которые принадлежат объекту табу, а в случае с вождем и те вещи, к которым он просто прикоснулся. Причем прикосновение могло быть опосредованным. Например, вождю запрещено было раздувать огонь в очаге, т.к. его сила передавалась огню, а от огня горшку, который стоял в очаге. От горшка на пищу в этом горшке. Таким образом, простой смертный, отведавший этой пищи должен был неминуемо погибнуть.
Но запрет, тем более такой жесткий, был бы лишен всякого смысла, если бы не было искушения его нарушить. Здесь будет уместно привести цитату из работы Дж. Фрейзера (J. Frazer) "Тотемизм и экзогамия", которую приводит Фрейд в "Тотеме и Табу":
"Преступления, запрещаемые законом, это преступления, которые охотно совершили бы многие люди по своей природной наклонности. Не будь этой наклонности, не совершались бы и подобные преступления, а если бы такие преступления не совершались, то зачем надо было бы их запрещать?"
Но это не объясняет дикую ненависть к нарушителю табу, если не упомянуть еще об одном важном аспекте этого верования. Наряду с верой в неизбежное возмездие за нарушение табу существовало такое же стойкое убеждение в том, что если это возмездие не наступит, несмотря на его неизбежность (с логикой у наших предков явно была напряженка), то это навлечет несчастья на все племя. Таким образом, если смерть нарушителя не наступала естественным образом, племя собственноручно убивало преступника в коллективном приступе ярости. Люди вскоре перестали ждать возмездия свыше, то ли в силу опыта поколений, который говорил, что ждать его бессмысленно, то ли по причине укоренившегося стремления поскорее покарать преступника, чтобы избавиться от чувства страха.
От части к чувству страха примешивалось и другое, не менее пагубное и разрушительное чувство черной зависти. Допущение подобного мотива не находит понимания у многих читателей. Тезис о том, что преступник, тем более педофил, может вызывать зависть у тех, кто его осуждает, вызывает волну негодования у читателя. Если мы предугадали вашу реакцию на этот тезис, то перечитайте еще раз цитату Дж. Фрейзера и попробуйте оспорить его логику. Подробнее читайте здесь.
Таким образом, мы заключаем, что истерия по поводу педофилии коренится в древнем страхе и, как следствие, возникшем стремлении совершить возмездие. Именно поэтому оказалось возможным создать истерику вокруг этой темы, так же как создаются очаги страха, агрессии и ненависти в религиозных кругах. Религиозная истерия всегда идет рука об руку с религиозным фундаментализмом и терроризмом. Так и причины педоистерии - это в первую очередь страх, и агрессия, как способ избавиться от страха. Так же не будем исключать дополнительный мотив - зависть, который не является первостепенным, но никак не может быть сброшен со счетов.
Чтобы ввести некоторую дифференциацию, давайте определим приблизительную классификацию педофилов. Перечислим их по мере усугубления вины.
1. тайные поклонники детской красоты;
2. потребители детской эротики и порнографии;
3. люди, практикующие добровольный секс с подростками;
4. люди, практикующие добровольный секс с детьми;
5. люди, обманом добивающиеся интимной близости с детьми;
6. люди, угрозами добивающиеся интимной близости с детьми;
7. насильники детей и подростков;
8. насильники и убийцы детей.
Хотя с юридической точки зрения, категории 6 и 7 подпадают под статью "изнасилование", мы решили разделить их. И вот по какой причине. В силу табуированности интимных отношений с детьми, люди из вышележащих категорий искренне отвергают все нижележащие категории. Точнее даже не просто отвергают, а презирают их, точно так же, как общественность презирает их самих. Только насильники и убийцы ничего не отвергают, потому что дальше уже некуда. Для таких в УК РФ предусмотрены такие наказания, как 20 лет лишения свободы, смертная казнь или пожизненное заключение.
От того, что в массовом сознании в образ педофила укладывается так много чуждых друг другу категорий лиц, и возникает много споров. Люди из первых четырех категорий не признают за собой никакой вины и педофилами себя считают исключительно в этимологическом смысле этого слова – люди, которые любят детей. Они искренне возмущаются тем фактом, что их равняют с теми, к кому они испытывают такое же неприятие, как и все нормальные люди. В этом и заключается основная несправедливость.
