Марина Колобкова из Новосибирска вышла замуж в 16 лет. С самого начала она и ее муж Владимир мечтали о большой семье: в первые годы брака у супругов родился сын, после этого Марина и Владимир провели много лет в тщетных попытках стать родителями еще раз. Постоянные неудачи привели семью на путь усыновления.
– Когда ты сам рожаешь ребенка, ты же не выбираешь его. Раз, и он перед тобой. Тут было то же самое. Нам дали направление на мальчика. Мы приехали в детский дом. Тогда будущих родителей еще пускали в группы. Был вечер, время посещений уже выходило, нам дали 15 минут. Воспитатель сказала: «Давайте я не буду его выводить, загляните отсюда, вон ваш мальчик». Мы заглянули, я малышу помахала. Смотрю на мужа, он стоит довольный, глаза блестят. Воспитательница нас спрашивает: «Ну что, как?» Я отвечаю: «Мы согласны». И тут муж выдает: «Да, согласны, эта девочка наша». Я ему: «Ты все перепутал, они там все в одинаковых подгузниках, это наш мальчик». Муж: «Да где же мальчик? Прекрасная девочка». Оказалось, он и правда увидел девочку. Я подумала: раз у мужа с первого взгляда случилась такая любовь, надо ему доверять. Мы пошли к заведующей, извинились и спросили, можем ли взять девочку.
Оказывается, ее только изъяли из семьи за жестокое обращение, суд по лишению родителей прав еще не состоялся, и никакого статуса у девочки еще не было. Но никто не возражал. Мы знали, что дожидаться официального статуса ребенка не нужно, его надо скорее забрать из системы, и в течение недели мы нашу Варю забрали. Еще полгода оформляли на нее документы, чтобы стать усыновителями. Конечно, мы очень переживали, не попытаются ли родственники Вари оспорить решение суда. Но в итоге никто из них на суд не явился, и через шесть месяцев мы стали полноценными родителями.
– Первую половину года после того, как мы забрали ее из детского дома, мы провели в больницах. Это была главная сложность, связанная с адаптацией – она болела, а я круглые сутки находилась с ней. Варя очень плохо переносила температуру, с 37,5 у нее начинались фебрильные судороги. Мы пережили воспаление легких, потом Варе диагностировали астму. Она болела и висела на мне, как обезьянка. Физический контакт был очень важен для нее.
Говорят, что когда ребенок начинает так болеть, то подтекст у происходящего: «Я хочу умереть». Когда от малыша отказываются родители, он понимает, что становится ненужным. А тут вдруг появляется незнакомая тетка, которую он никогда не видел, и начинает называть его «кровиночкой»… Ребенок в растерянности.
Ему нужно время, чтобы принять нового человека, довериться ему. Варя выболела все, что могла, а мы были рядом и старались стать для нее родными.
– Мы, прошедшие школу приемных родителей, знали, что такая адаптация возможна. Так что считали, что справляемся. Через год мы поняли, что готовы взять еще одного ребенка. Решили, что это опять будет девочка. Когда мы пришли в опеку, оказалось, что на девочек очередь. Мы решили подождать. Прошло четыре месяца, пять, полгода… И в какой-то момент меня осенило: «Если бы вторым у нас родился мальчик, мы что, меняли бы его на девочку?!» Поделилась этим с мужем. Позвонили в опеку и сообщили, что передумали, что нам все равно, кто будет: девочка или мальчик. Сотрудница тут же сказала: «Поезжайте в детский дом, у нас только-только поступил мальчик. Год и восемь месяцев. Вполне вам подойдет. В базе его пока нет». Мы поехали смотреть. Увидели и сказали: «Ок, мы согласны, теперь у нас родился мальчик». И точно так же, как Варю, мы его забрали очень быстро, в течение недели. Его изъяли из семьи за жестокое обращение. Сначала он попал в больницу, а потом уже в детский дом. Это был наш Леня. Адаптация у него проходила гораздо тяжелее, чем у Вари. Мы думали: сначала Варя, потом Леня, потом еще кто-нибудь… Но адаптация у Лени затянулась. И мы с мужем хвостики поприжали. И решили, что со следующим ребенком торопиться не будем.
– Обычно говорят, что адаптация занимает около года, но у Лени она длилась больше 2,5 лет. Мы взяли его домой в 1 год и 8 месяцев. Этот ребенок жил почти два года в совершенно жуткой атмосфере. В детский дом он попал после больницы, куда его привезли с дизентерией. Никого из взрослых с ним не было. Кто-то из соседей вызвал «скорую» просто потому, что ему надоел детский крик, продолжавшийся несколько дней подряд. Леня был истощен, обезвожен, его положили в реанимацию. А маленьких детей в реанимации привязывают, потому что за ними никто не следит. И Леня лежал сутками под капельницей, прикованный к кровати. А когда он вышел из реанимации и попал в отделение обычное, никто его судьбой не интересовался. Никто не мог найти его родственников. И эти впечатления ребенок унес с собой на всю оставшуюся жизнь.
У Лени есть две особенности. Первая – он никогда не сидит. Это вечный двигатель. И вторая – у него много страхов.
С самого первого дня у нас его преследовали кошмары. Он кричал и плакал постоянно, так как боялся буквально всего: дождя, ветра, солнца, темноты. Боялся выйти на улицу, боялся в туалет ходить с закрытой дверью. Его нельзя было на качелях покачать — он боялся. Воздух в лицо на велосипеде – ему страшно.
– Полегче стало через 2-2,5 года. Нам нужно было уехать с мужем вдвоем на неделю. Леня остался с Варей, старшим сыном, бабушкой и дедушкой. Мы его готовили к отъезду, рассказывали, куда едем и зачем, что вернемся, объясняли, что мы его не бросаем. Потом все время были на связи, разговаривали. И, видимо, все-таки он стрессанул в этот отъезд, и произошел какой-то щелчок: когда мы вернулись, он нас полностью принял.
– У Вари аналогичных страхов нет?
– Таких, как у Лени, нет. Два года назад ей приснился страшный сон, что в наш дом приехала ее биологическая мама. Я тоже была в том сне и сказала: «Это вы ее мама? Хотите забрать? Ладно, конечно, раз вы ее мама, что я могу?! Забирайте». Какой ужас она испытала из-за этого сна. Утром прибежала, уселась мне на коленки, и мы с ней в очередной раз проговорили, что никто у нас ее никогда не заберет.
- А потом мне стукнуло 45. И я опять завела разговор про детей. Внуков пока не было, а хотелось еще ребеночка. Поэтому мы решили, что пока мы еще не старые, то можем взять еще одного, а может, и двух. Созвали семейный совет, поговорили с нашими бабушками-дедушками, с детьми. Подумали-взвесили, все согласились. Мы опять собрали все документы, прошли процедуры.
Мы договорились с Леней и Варей, кто и где будет жить. В этот раз решили, что мы готовы взять не малышей, а детей постарше – указали возраст до 10 лет. И мы только пришли, подали все документы в органы опеки, и к концу лета нам позвонили и говорят: «Вы знаете, у нас тут мальчик. Ему, правда, 10 лет». И рассказывают страшную историю: папа умер, мама умерла, бабушка умерла, дедушка остался, но у него инсульт, он не может взять парня.
Первой мыслью у меня было: «10 лет, такой взрослый, мама дорогая...» Мы рассчитывали на маленьких. А он был старше, чем Варя и Леня. Ему в том году 11 должно было исполниться, а Варваре – 10. Мы засомневались. Но в опеке заверили: «Да вы что, у вас такой опыт! И потом мальчик вроде как из семьи. Если он в 10 лет попадет в систему, плохо ему будет, вряд ли его возьмут. Не будут разбираться из семьи он или нет». Мы все взвесили, сказали, что готовы познакомиться с мальчиком и потом дать ответ. И дальше у нас все пошло, как всегда. Через несколько дней мы забрали мальчика домой. Это был наш третий ребенок – Эльдар.
– Когда у нас появилась Варя, Витя только окончил школу и поступил в институт. Он ее сразу полюбил. С Леней у Вити сложные отношения, но у Лени со всеми сложные, так что тут удивляться нечему. Вите было тяжело принять вспыльчивость Лени, но в последние годы отношения у них, слава Богу, потеплели. Это произошло, когда у Вити родился сын, Миша. Леня очень полюбил карапуза. Как только старший сын с внуком к нам приезжает, Леня бежит к Мише, нянчит его часами. Вите как родителю приятно, что его ребенка так сильно любят. И я чувствую, что они наконец почувствовали себя родней.
Эльдар с нами три года и находится на этапе вливания в нашу семью. Отношения с Витей у них ровные. У Эльдара со всеми такие отношения. Он немного от нас обособился, как будто не хочет привязываться… Но тут уж только время поможет. И наша любовь.
Полностью:
https://www.gazeta.ru/family/2022/11/23/15824029.shtml