https://ria.ru/20170624/1497179053.html
"
Нефть, беспорядки, убийства: как США впервые свергли режим в другой стране
Государственный переворот в Иране. 1953 год
Владимир Ардаев
09:00 24.06.2017 (обновлено: 16:32 26.05.2021)
Государственный департамент США периодически публикует на своем специальном портале рассекреченные исторические документы. Очередная порция проливает свет на драматические события августа 1953 года, когда при активном участии западных спецслужб произошел государственный переворот в Иране.
Тогда, более шести десятилетий назад, Вашингтон осуществил свою первую в истории успешную операцию по свержению иностранного правительства. Беспорядки в Тегеране 19 августа 1953 года, организованные агентами ЦРУ с участием мусульманского духовенства, привели к замене законно избранного кабинета во главе с премьером Мохаммедом Мосаддыком на правительство под руководством ставленника западных спецслужб Фазлоллы Захеди.
Вашингтон тогда преследовал две цели. Во-первых, не допустить усиления в стране коммунистического влияния в лице Народной партии Туде. Во-вторых, добиться отмены национализации нефтяной промышленности, на чем особенно настаивал стратегический союзник Америки — Великобритания.
Обе цели были достигнуты. Но в итоге это привело к резкому росту антизападных настроений и усилению мусульманского клерикализма в Иране, что чуть больше четверти века спустя обернулось Исламской революцией 1979 года. На смену светскому монархическому режиму пришла теократическая власть.
США в лице Ирана получили злейшего врага, противостояние с которым самым негативным образом влияет на ситуацию во всем мире, угрожая глобальной безопасности на планете, — такой оказалась цена вмешательства во внутренние дела другого государства.
Нефть всему голова
Нефть Ближнего Востока на протяжении многих десятилетий диктовала политику Запада в этом регионе. Запасы углеводородного сырья контролировали западные владельцы, например арабо-американская нефтяная компания в Саудовской Аравии и англо-иранская компания в Иране. Со временем страны региона стали проявлять все больше самостоятельности, требуя увеличения своей доли в нефтяных доходах.
"Когда американская компания в Саудовской Аравии в конце 1950 года уступила давлению Эр-Рияда и согласилась более равномерно делить с ним выручку от продажи нефти, то британские концессионеры в Иране также подверглись сильному натиску со стороны Тегерана, который требовал, чтобы англичане последовали примеру американцев. Но Лондон категорически отказался", — вспоминает о тех событиях журнал Foreign Policy.
В начале 1951 года иранский премьер Мосаддык, будучи на пике своей популярности, национализировал всю нефтяную промышленность страны. Тогда Великобритания начала подталкивать спецслужбы США к тому, чтобы организовать свержение Мосаддыка и восстановить в Иране "полноценную монархию". И достигли взаимопонимания, правда, у Вашингтона оказались свои интересы.
Характерно, что в переписке дипломатов нефтяной вопрос упоминается лишь в связи с Великобританией. В документах ЦРУ слово "нефть" почти совсем не встречается. Мало того, аналитики этого ведомства призывают своих руководителей всячески дистанцироваться от опасной нефтяной темы.
"Помощь, направленная на поддержание иранского правительства по такому сценарию, как наш, не должна касаться нефти", — говорится в одной из аналитических записок.
Зато вполне откровенно звучит иная тема — коммунистической угрозы.
"Главная цель для нас состоит в том, чтобы укрепить в Иране правительство, которое не будет коммунистическим", — сказано в другом аналитическом документе.
Самые страшные слова
Мохаммед Мосаддык, возглавив правительство, взял курс на укрепление суверенитета страны и ее демократизацию — то, что он был "самым демократическим" главой иранского правительства за все предшествующие годы, не отрицают и западные источники. Его деятельность во многом была направлена на ослабление власти шаха, и в целом это приближало Иран к европейскому вектору политического развития.
Но такая демократизация Вашингтон не устраивала. Прежде всего потому, что сочеталась с обретением Ираном бóльшей независимости. Но самое главное, чего как огня боялись в Белом доме, она могла привести к власти коммунистов. При Мосаддыке популярность Народной партии Туде — преемницы компартии — заметно возросла.
"С момента убийства генерала Размары в марте 1951 года (премьер-министр Хадж Али Размара 7 марта 1951 года был убит религиозным фанатиком, и его место занял Мосаддык. — Прим. ред.) и последовавшего дипломатического разрыва с Британией по поводу нефтяных переговоров ситуация в Иране медленно распадалась. Результатом стало неуклонное снижение влияния западных демократий и создание ситуации, когда коммунистический захват власти становится все более и более вероятным", — написал 1 марта 1953 года директор Центральной разведки Алан Даллес президенту Дуайту Эйзенхауэру.
Серьезные опасения Вашингтона вызывало и возможное сближение иранского режима с СССР. После национализации нефтяной промышленности Мосаддык в поисках рынка сбыта нефти пытался договориться с советским руководством. И хотя переговоры тогда не увенчались успехом (СССР не обладал достаточным танкерным флотом), но сам наметившийся московский вектор иранской внешней политики очень не нравился американским политикам.
"Он (Мосаддык. — Прим. ред.), вероятно, надеется, что его нынешние отношения с СССР вместе с ростом влияния Туде будут служить для оказания давления на США из-за опасений потерять Иран для коммунистов", — говорится в архивном документе разведки.
Лучше муллы, чем коммунисты
Для противодействия коммунистической и советской угрозе в Вашингтоне был разработан детальный план, включавший самые разные меры — дипломатические, экономические, военные. Многие пункты и сегодня звучат удивительно современно, особенно так называемый комплекс специальных политических операций. Все это, в частности, изложено в опубликованном Госдепом "отчете о проделанной работе" директора Центральной разведки Уолтера Смита (предшественника Алена Даллеса. — Прим. ред.) Совету национальной безопасности от 20 марта 1953 года.
Для борьбы с коммунистами предполагалось вести активную пропаганду против партии Туде, в том числе в прессе, организовывать массовые беспорядки, осуществлять физические нападения на объекты партии и демонстрации ее сторонников, поддерживать и вооружать потенциальные группы сопротивления. При этом в борьбу — как с коммунистами, так и с действующим режимом — вовлекались неформальные авторитеты: лидеры духовенства и вожди племен.
Еще более детально эти меры описаны в меморандуме, подготовленном в управлении планирования ЦРУ. Там, в частности, есть такой пункт: "Ядовитые авторучки, личные доносы, распространение слухов и т.д.: У ЦРУ есть средства для совершения эффективных личных нападений на любого политического деятеля в Иране, в том числе на Мосаддыка".
При этом отмечалось, что методы террора могут быть эффективны лишь в сочетании с мощной пропагандистской кампанией.
Операция "Аякс"
"Раскачка" внутренней ситуации в Иране была лишь прелюдией к главному — операции по смене режима. В ЦРУ она получила название "Аякс" и была запущена в действие в августе 1953 года. Хроника событий, в частности, отражена в телеграмме, отправленной в те дни из посольства США в Ираке в Государственный департамент.
К тому моменту американским дипломатам и разведчикам удалось добиться, как им казалось, главного: уговорить шаха Мохаммеда Резу Пехлеви отправить Мосаддыка в отставку. Шах с супругой 11 сентября выехали в свою летнюю резиденцию на побережье Каспийского моря, где он подписал два указа — об освобождении от должности Мосаддыка и о назначении на его место настоятельно рекомендованного американцами Фазлоллы Захеди.
Но дальше вступила в силу традиционная восточная непунктуальность. Указы, которые надлежало доставить в столицу немедленно, почему-то задержались в пути на целых три дня (возможно, из-за того, что забыли учесть: в Иране выходной день — пятница). Мало того, содержание документов стало известно Мосаддыку раньше, чем они дошли до него.
Мосаддык заявил о свержении шаха, на улицы вышли многочисленные демонстрации, организованные партией Туде, требовавшие провозглашения республики. Шах бежал в Ирак, затем в Рим. Захеди удалось скрыться, и за поимку его была объявлена награда. В Вашингтоне решили, что операция "Аякс" провалилась.
Из штаб-квартиры ЦРУ в Лэнгли в Тегеран полетела телеграмма, предписывающая прекратить все действия против Мосаддыка, и всем участникам операции срочно покинуть Иран. И лишь то, что человек, получивший ее, посмел ослушаться своих руководителей, сделало возможным в коренное изменение ситуации уже в ближайшие два дня.
Потомок Рузвельтов
Этим человеком был Кермит (или, по семейной традиции, Ким) Рузвельт-младший — внук 32-го президента США Франклина Делано Рузвельта и дальний потомок двоюродного брата 26-го президента Теодора Рузвельта. Профессиональный разведчик, в годы Второй мировой войны он служил в Управлении стратегических служб США (предшественник ЦРУ. — Прим. ред.) и, по некоторым сведениям, участвовал в планировании вторжения американских войск в Италию.
В 1950-е, занимая в ЦРУ должность начальника отдела Ближнего Востока и Африки, Кермит Рузвельт лично руководил операцией "Аякс", находясь в Тегеране. И, получив предписание свернуть операцию, заявил, что не намерен возвращаться в Вашингтон, поскольку "еще не все потеряно". Так в 2000-м году описывала эти события The New York Times.
Мосаддык совершил роковую ошибку. Испугавшись разгула протестов коммунистов, он приказал правоохранительным органам пресекать их. Начались столкновения активистов Туде с полицией. Воспользовавшись этим, агенты ЦРУ с помощью деятелей духовенства организовали свои массовые беспорядки под прошахскими лозунгами — полиция им не препятствовала. Протестующие захватили почту, телеграф, радиостанцию, и Захеди вышел в эфир.
Вскоре на сторону путчистов перешла армия. На улицы Тегерана вышла бронетехника, дом Мосаддыка обстреляли из танков. Вскоре он и некоторые министры были арестованы. Три дня спустя, 22 августа, шах Мохаммед Реза Пехлеви торжественно вернулся из Италии, и правительство Захеди приступило к работе.
Время вспять
В результате переворота монархия в Иране была восстановлена, демократически избранный лидер страны посажен в тюрьму, национализация нефтяной промышленности отменена. Англо-иранская нефтяная компания была переименована в British Petroleum, хотя британцам и пришлось отныне делить свою прибыль с Тегераном.
Но, устранив Мосаддыка и разгромив коммунистов, организаторы переворота подавили и другие либеральные силы в стране. Зато все бóльший вес в Иране стало приобретать духовенство, и начали расти антизападные настроения. В 1979 году это вылилось в Исламскую революцию, захват американского посольства, расторжение дипломатических отношений Ирана и США.
Все 38 лет американо-иранского противостояния, вобравшие в себя международную изоляцию этой страны, многолетние санкции, угрозы, исходящие от иранской ядерной программы, — это было заложено тогда, 19 августа 1953 года, когда естественный ход истории в одной стране был насильственно прерван и изменен другой страной.
"
-----
https://tj.sputniknews.ru/20190401/islamskaya-revolyuciya-ayatolla-khomeini-iran-1028585819.html
"
От мини до буркини: почему в Иране победила Исламская революция
20:34 01.04.2019 (обновлено: 20:37 12.08.2021)
Иранская монархия была колоссом на глиняных ногах - устойчивым снаружи и очень шатким внутри. Напротив, свергнувшие шаха исламские богословы мало кому нравятся и в Иране, и за его пределами, но альтернативы им до сих пор нет
Исламская революция радикально изменила жизнь не только миллионов иранцев, но и всего Ближнего востока, а теократия аятолл, которой предрекали быструю смерть, до сих пор живее всех живых.
О том, как сорок лет назад иранский престол пал под натиском исламского социализма шиитов – читайте в материале Sputnik.
По отцовским стопам
Революция аятолл стала грандиозным финалом 38-летнего правления шаха Мохаммеда Резы Пехлеви. Деспот и просветитель, символ бездушной тирании, и он же – символ свободы: такие противоречивые характеристики дают сегодня монарху в Иране и, что любопытно, все они правдивы.
К власти он пришел в разгар Второй мировой. Отец Мохаммеда хоть и заявлял о нейтралитете государства, формально считался союзником Третьего рейха. К слову, именно он переименовал Персию в Иран после консультаций с немецкими партнерами.
И в августе 1941 года Великобритания, СССР и Австралия совместными силами вторгаются в страну. Защищать монарха, ненавидимого населением за огромные налоги, никто не хотел, и всего за три недели войска коалиции полностью оккупировали Иран. Шаха заставили отречься, а власть передали его младшему сыну Мохаммеду. На Тегеранской конференции Англия, США и СССР договорились сохранить независимость государства, а его главой оставить Пехлеви-младшего.
Первые годы тот продолжал курс отца: расширил свои полномочия, получив право распустить парламент, и сохранил нефтедобывающую промышленность в руках иностранцев, пытаясь потихоньку модернизировать страну с оглядкой на Запад.
Но лагерь недовольных политикой шаха был очень велик. Военные и правительство считали, что иранская нефть должна принадлежать иранцам, а монарху, по словам оппозиционного премьер-министра Мохаммада Моссадыка, положено царствовать, а не управлять. И в 1953-м шаха попросили из страны.
В ответ Великобритания и США, недовольные национализацией нефти, в рамках операции "Аякс" руками прошахских генералов свергли Моссадыка и "от имени любящего народа и преданной армии" попросили Пехлеви вернуться.
Шах не забыл, кому обязан властью, и с этого момента становится одновременно сторонником и заложником интересов Запада на Ближнем Востоке. Пехлеви ревностно оберегал иностранные компании в Иране (Тегеран получал 50% прибыли с добычи нефти), и активно поддерживал проамериканские режимы по всему миру. Сейчас это трудно представить, но в 60-70-х годах Иран был единственной страной региона, поддерживающей дружественные связи с Израилем.
Впрочем, с СССР шах также не ссорился: Советский Союз охотно предоставлял Тегерану льготные кредиты на развитие металлургии и разработку угольных месторождений, а генсек Леонид Брежнев лично приезжал в гости к Пехлеви.
Над Ираном сгущаются тучи
В 1963 году шах дал старт "белой революции" – серии реформ, в рамках которых у крупных землевладельцев выкупались наделы и перепродавались обрабатывавшим ее крестьянам на 30% ниже рыночной. Заводы приватизировались, в стране появился средний класс в современном его понимании.
Кроме того Пехлеви был убежденным сторонником вестернизации. Под его патронажем в Иране открылось множество университетов, где читался курс по европейской философии, женщинам было предоставлено право голоса, а фотографии молодых девушек в коротких юбках были олицетворением свободы нравов шахского Ирана.
Впрочем, либерализм шаха заканчивался ровно там, где начиналась политика. Ко всем своим конкурентам в борьбе за власть – от радикалов-коммунистов до священников-консерваторов – Пехлеви был немилосерден. Демонстрации жестоко разгонялись, тысячи агентов тайно работали на тайную полицию САВАК. Не без основания поговаривали о существовании полицейских застенков, где задержанных пытают в лучших традициях средневековья.
Запад предпочитал закрывать глаза на сомнительные аспекты внутренней политики шаха, так как очень уж ценил внешнюю.
Между тем в крупных городах ежегодно проходили акции неповиновения, подогреваемые Национальным фронтом Ирана – главной оппозиционной силой под руководством упомянутого Моссадыка.
Но после того как Пехлеви расширил полномочия силовиков и большинство активистов Национального фронта оказались либо за границей, либо за решеткой, в стране осталась всего одна влиятельная оппозиционная группа – исламское духовенство. Возглавил ее богослов из города Кумы Рухолла Мусава Хомейни.
Восхождение аятоллы
После победы Исламской революции официальная родословная Хомейни стала возводиться ни много ни мало к самому пророку Мухаммаду. Правда ли это – наверняка не скажешь, но то, что Хомейни с юности проявил незаурядные способности к изучению священных текстов – неоспоримый факт.
В 23 года он получил право заниматься богословием и опубликовал несколько сочинений духовного толка. Уже тогда Рухолла находился в оппозиции к правящей династии. За свое участие в политике ему запретили преподавать исламское право, что, впрочем, не помешало Хомейни организовать в священном городе Кума подпольное медресе, собрав кружок верных единомышленников.
К 50 годам он получает высший шиитский богословский титул – аятолла, а его позиция в отношении политики шаха становится все непримиримее. В 1963 году на волне обсуждения предстоящего референдума о "белой революции" Хомейни называет ее "черной", "сатанинской", противоречащий исламской традиции, и открыто заявляет о готовности свергнуть тиранию Пехлеви.
Такого монарх снести не мог – 5 июня 1963-го агенты САВАК арестовывают аятоллу и сажают его под домашний арест. Но власти недооценили популярность Хомейни. Среди консервативного духовенства, сельской бедноты и оппозиционного студенчества он был иранским протопопом Аввакумом – аскетичным мятежным проповедником, в своей борьбе за истинную веру не испугавшимся лишений и гнева властей. За такого нестрашно идти и в огонь и в воду.
Собственно, иранцы и пошли. За арестом Хомейни последовала волна демонстраций, в результате разгона которых погибли несколько сот человек. Власти понимали, что поступить с иранским Аваакумом также, как с русским, - то есть казнить - будет равносильно тушению факела в бочке с бензином.
Аятоллу освободили, а через год оперативно выслали из страны. Хомейни ненадолго остался в Ираке, затем перебрался в Турцию и осел во Франции.
Изгнание никак не сказалось на популярности его идей. Аятолла регулярно шлет иранским сторонникам воззвания и письма, успешно координируя действия антишахской оппозиции. Политическим кредо Хомейни стал труд "Исламское государство", где проповедник оформил идею так называемого исламского социализма.
Идея социальной справедливости на фундаменте Корана пришлась по душе не только духовенству, студентам и бедным слоям населения, но и нацменьшинствам – курдам, азербайджанцам, арабам, – недовольным агрессивной политикой иранизации страны.
Ситуация накаляется
Причин для недовольства было действительно много. Так, Реза Пехлеви решил вместо традиционного иранского календаря мерить года от восхождения Кира Великого на ахеменидский трон.
Но чудачества с календарем были всего лишь штрихом, дополнявшим общую картину проблем государства: чудовищная инфляция середины 70-х, тотальная коррупция бюрократического аппарата, рост числа бедных, несмотря на реформы, а в довершение - несколько лет засухи и угроза голода в ряде регионов.
На фоне этого роскошь шахского двора и пышные приемы для иностранных гостей вызывали особое негодование граждан. Смерть сына Пехлеви при странных обстоятельствах тоже не добавляла шаху любви народа.
Тем временем в Вашингтоне на смену суровому республиканцу Джеральду Форду в 1976 году пришел либеральный демократ Джимми Картер. Он не стал закрывать глаза на события в Иране и призвал прекратить гонения на оппозицию. Пехлеви нехотя согласился.
В стране сложилась крайне неприятная для шаха ситуация – жестоко подавить протесты силы, как раньше, он не мог, а быстро справиться с бедностью и коррупцией уже не успевал.
Котел взорвался 7 январе 1978-го. В этот день в проправительственной газете вышла статья "Иран и красно-черная колонизация", где Хомейни был назван одновременно "британским агентом", "безумным индийским сочинителем" и распространителем идей коммунизма.
В тот же день студенты-богословы Кума из числа сторонников Хомейни устраивают столкновения с полицией. В ходе беспорядков от рук шахской гвардии гибнут несколько человек. Срабатывает эффект домино – через 40 дней, с окончанием поминальных служб по погибшим, в Куме начинаются демонстрации в Табризе, также окончившиеся человеческими жертвами.
На фоне этих событий и все более массовых забастовок Реза Пехлеви вводит военное положение. Однако это ситуацию не спасает: после очередной массовой демонстрации в Тегеране и гибели 87 человек работники нефтяных и металлургических предприятий Ирана объявляют всеобщую забастовку. Экономика государства встала намертво.
Долой Пехлеви, ура Хомейни
Шах понимал, что силовики ему уже не помогут, он практически лишился власти и рискует лишиться еще и головы. А потому вместе с семьей бежит из страны по совету тогдашнего премьер-министра Шапура Бахтияра.
Но иностранные союзники, чьи интересы он защищал десятилетиями, его фактически предали. Лондон отказался предоставить его семье политическое убежище, дескать, это осложнит отношения с новым иранским правительством, а демократ Картер и вовсе решил закрыть глаза на проблемы шаха.
Впрочем, это не спасло американских граждан в Иране от гнева исламистов. Когда Пехлеви приехал в США, сторонники Хомейни захватили американское посольство в Тегеране и потребовали выдачи Пехлеви. Вашингтон выдавать монарха не стал – это был вопрос репутации, - но очень настойчиво указали шаху на выход.
Свое последнее убежище он обрел в Египте, где скончался в 1980-м от рака. Что любопытно, союзники шаха отказали ему в убежище, тогда как президент Египта Анвар Садат, с которым Пехлеви постоянно боролся за власть в регионе, в день похорон объявил национальный траур.
Между тем в Иране Шапур Бахтияр распускает САВАК и приглашает вернуться из 15-летней ссылки Рухолу Хомейни, предложив ему создать правительство национального единства. Но аятолла вовсе не собирался зарывать топор войны и идти на компромиссы. Он отверг с порога предложение Бахтияра, заявив, что собирается "выбить зубы этому режиму".
Слова с делом у аятоллы не расходились: в течение февраля произошло несколько крупных вооруженных стычек между "хомейнистами" и гвардейцами. Численность и напор были на стороне исламистов, захвативших арсеналы полиции и раздавших оружие своим сторонникам.
Многие министры, чиновники и генералы, опасаясь за свою жизнь, бежали за границу. Как оказалось – не зря. В первые два месяца были убиты 31 генерал шахской армии. Потом очередь дошла до обычных офицеров и агентов САВАК, которых линчевали без суда и следствия. Жертвами убийств часто становились посторонние люди, с которыми сводили счеты недоброжелатели под предлогом расправы с врагами революции. Точное количество убитых подсчитать невозможно, исследователи говорят примерно о десяти тысячах казненных.
А 1 апреля 1979-го состоялся референдум, где большинство граждан проголосовали за создание Исламской Республики Иран. Высшая власть в стране теперь принадлежала аятоллам, а управление государством должны были осуществлять президент, меджлис и премьер. Теперь завоевания Исламской революции были закреплены документально.
Горькие плоды революции
Но как говорит известная пословица – лучшее враг хорошего, - и те, кто в начале 1979-го яростно требовали отставки шаха и возвращения Хомейни, через год не менее страстно желали повернуть время вспять, осознав, что при Пехлеви-то им жилось очень и очень неплохо.
В стране вместо исламского социализма наступил теократический кошмар. Аятоллы начали тотальную исламизацию всех сфер жизни в стране, объявив "иранскую культурную революцию". По степени истерии и жестокости она мало отличалась от классической "культурной революции" в Китае.
Самой узнаваемой иллюстрацией перемен стал облик женщины, до сих пор успешно тиражирующийся в соцсетях и СМИ в контексте было/стало. Красивые прически и легкие юбки сменили хиджаб и чадру. Им было запрещено разводиться с мужем, одобрялось многоженство. О таких "мелочах", как раздельное образование, запрет на поступление в большинство вузов и ограничение доступных профессий - и говорить не стоит.
Мрачным знамением исламской антиутопии стал расстрел в 1980-м экс-министра просвещения Парсы Фаррухру, даже перед расстрелом отказавшуюся надеть хиджаб.
В том же году на время закрылись все высшие учебные заведения. Значительную часть профессуры уволили, якобы за симпатии шахскому режиму. В средних школах усиленно насаживался культ Хомейни, учебники переписывались на новый лад.
Доисламскую культуру приказано было забыть. Жемчужину персидской культуры, творчество поэтов Рудаки, Фирдоуси и Омара Хаяма было признано несоответствующим исламским нормам.
Одним из главных ревнителей исламских догматов был "судья-вешатель" аятолла Хальхали. Свое прозвище он получил за вынесение смертных приговоров, не утруждая себя сбором доказательной базы. Часть осужденных из числа противников режима он расстрелял самолично.
Кроме того, Хальхали предлагал снести Персеполис, древнюю столицу Ахеменидской империи, а заодно уничтожить и все остальные доисламские архитектурные памятники как пережиток язычества. Любопытный факт, по непроверенным данным, он проходил лечение в клинике для душевнобольных.
Краткое знакомство с биографией одного из главных должностных лиц исламской республики вполне достаточно, чтобы понять, в чьих руках оказался Иран.
Последствия столь радикальной политики не заставили себя ждать. Тегеран за пару месяцев лишился крупнейших торговых партнеров и взволновал соседей по региону.
Президент Ирака Садам Хусейн, небезосновательно боявшийся популярности идей Хомейни среди иракских шиитов, решил устранить проблему в зародыше и начал вторжение в Иран. Ирано-иракская война продолжалась восемь лет, ни привела ни к каким территориальным приобретениям, обошлась в колоссальную сумму и Багдаду и Тегерану, и унесла жизни по меньшей мере 800 тысяч человек.
Марш иракских полков по иранской земле изрядно охладил пыл аятолл, у которых не осталось ни средств, ни людей для продолжения агрессивной политики. А население роптало, устав от бедности и бесконечной войны. Власти понимали – настало время раскрутить гайки и начать некоторую либерализацию внутренней жизни Ирана.
Возможно, мы ошибались
Современные иранцы очень противоречиво оценивают события тех лет.
С одной стороны, сам факт революции является предметом национальной гордости многих иранцев, символом избавления от иностранного влияния и превращения Ирана в серьезного актора международной политики.
С другой - иранцы помнят, сколько личной свободы было у граждан во времена шаха и какие возможности были у людей с высшим образованием.
"Если бы Хомейни не позакрывал университеты, был бы я инженером-гидрологом, а не водителем грузовика", - так сказал один из собеседников корреспондента Sputnik.
Больше всего революцией в Иране недовольна молодежь, упрекая верховные власти в лицемерии (дескать, почему в Исламской республике по пятницам пустуют мечети) и неспособности решить проблемы собственного народа. Вестернизацию Пехлеви они считают несомненным благом, а традиционализм аятолл – дикостью и регрессом. Недаром во время массовых протестов 2018 года толпа нередко выкрикивала имя последнего шаха Ирана.
Старшее поколение оценивает Исламскую революцию чуть менее критично, а все перекосы рассматривает как на неизбежную расплату за собственный выбор.
Так, родители одного из иранских знакомых на вопрос, "зачем вы поддержали режим аятолл", ответили просто: мы были молоды, надеялись, что жизнь будет лучше. Что же, возможно, мы ошибались.
"
--------
https://tj.sputniknews.ru/20180221/transgender-islam-hadzh-iran-pakistan-1024806767.html
"Пол в законе: легко ли быть трансгендером в Иране и Пакистане
Почему в строгих исламских республиках казнят лиц нетрадиционной ориентации, но при этом терпимо относятся к транссексуалам"
----
https://tjournal.ru/stories/138575-islamskaya-revolyuciya-v-irane-istoriya-pobedy-religii-nad-evropeyskoy-svetskostyu
"
Исламская революция в Иране: история победы религии над европейской светскостью
Почему с виду успешная вестернизация страны обернулась свержением реформатора и победой мусульманского духовенства.
Максим Рычков
29 янв 2020
В 1960-х-1970-х годах Иран в западном мире считали одной из наиболее прогрессивных и светских стран в мусульманском регионе. Государство выступало важным внешнеполитическим союзником США и Израиля. Всего один календарный год круто изменил судьбу страны. После революции 1979 года она стала Исламской республикой Иран.
Почему так получилось? По каким причинам народ Ирана предпочёл вестернизации строгое следование религиозной традиции и политическую власть мусульманского духовенства? И был ли у нации иной путь? Споры на эту тему продолжаются до сих пор.
Основные источники статьи:
Асиновский Д.Л. «Советский Союз и революция в Иране»;
Афхами Г.Р. «Трагедия последнего шаха»;
Гибадуллин И.Р. «Муртаза Мутаххари и Исламская революция в Иране»;
Ежов Г.П. «Воспоминания об иранской революции»;
Сергеев В.М., Саруханян С.Н. «Белая революция»: провал модернизации сверху».
«Белая революция»
Последним правителем старого Ирана стал Мохаммед из династии Пехлеви, царствовавший с 1941 по 1979 годы. Формально Мохаммед носил архаичный титул шахиншаха («царя царей»), соответствовавший европейскому понятию «император». На практике его называли просто шахом.
Пехлеви получил европейское образование, знал несколько языков, часто проводил зарубежные поездки, посещал разные регионы своей страны. С 1963 года шах вёл политику модернизации, названную «белой революцией». Он верил, что Иран под его началом станет «пятой индустриальной державой мира».
В стране строили современные заводы и фабрики. Перевооружалась армия, многократно увеличивались доходы от экспорта нефти и газа на Запад. Государство перераспределило пахотную землю в пользу мелких земледельцев, выкупив излишки у крупных собственников.
72 %
составляла доля промышленного производства в ВНП Ирана к 1979 году. Это в три раза больше, чем до начала реформ.
По всей стране создавались новые учебные заведения: от начальных школ до университетов. Количество вузов в стране за время правления шаха выросло вчетверо, а техникумов — в 20 раз. Если в 1953 году школы посещали чуть более 700 тысяч иранских детей, то к 1979 году количество школьников превысило 4 миллиона.
Тысячи молодых иранцев, девушек и юношей, каждый год учились на бюджетные деньги за рубежом — в Соединённых Штатах, Франции и других западных государствах. Шах приветствовал западный образ жизни, и городские жители Ирана привыкали его воспринимать. К 1979 году казалось привычным носить западную одежду, слушать западную музыку и смотреть западные фильмы.
Крупные города страны внешне всё меньше отличались от европейских. Банки, казино, кинотеатры и ночные клубы уже не воспринимались как диковинки. Наиболее вестернизированный вид приняла столица Тегеран, где ещё при шахе успели построить целые кварталы высотных зданий с современными широкими дорогами.
Последний царь Древней Персии
Внутри «белой революции» существовали свои противоречия. Экономическую модернизацию не сопровождала политическая либерализация. Напротив, правление шаха год от года становилось всё более авторитарным.
К 1979 году в стране под запретом находились все политические партии за исключением провластной «Растахиз» («Возрождение»). Меджлис (парламент) стал органом номинальной власти. Любое инакомыслие подавляла шахская тайная полиция САВАК. Официальные средства массовой информации находились под контролем властей, неустанно прославляя шаха и его политику.
Развитие промышленности и экономический рост дополнял навязчивый культ доисламской Древней Персии. В 1971 году шах устроил пышное празднование 2500-летия этой империи. Торжества с участием зарубежных гостей обошлись казне в сотни миллионов долларов, в то время как жители нескольких провинций страдали от неурожая и голода.
В 1976 году Пехлеви объявил о замене традиционного мусульманского летоисчисления хиджры на новое — от начала династии Ахменидов. Для набожного большинства жителей Ирана эта реформа стала величайшим оскорблением.
Попытки шаха эксплуатировать наследие правивших многие века назад Ахменидов и Сасанидов выглядели нелепыми и для светских образованных иранцев. Ведь сам Пехлеви не из каких древних династий не происходил, а просто приходился сыном удачливому авантюристу, захватившему власть во время смуты 1920-х годов.
Власть Мохаммеду Пехлеви досталась не только по наследству, но и благодаря внешней помощи. После Второй мировой войны Иран представлял собой конституционную монархию с сильным парламентом и ограниченными полномочиями шаха. В 1953 году установить абсолютную власть монарху помогли сотрудники спецслужб США и Великобритании.
Иран, благодаря замечательному руководству шаха — это надёжный островок стабильности в одном из наиболее неспокойных регионов мира. В этом ваша заслуга, ваше величество, и заслуга вашего руководства, дань того уважения, восхищения и любви, с которыми ваш народ относится к вам.
Джимми Картер
39-й президент США
В ходе операции «Аякс» западные разведчики добились свержения центристского правительства Мохаммеда Мосаддега и сделали Пехлеви-младшего единовластным правителем. Причём сам шах в решающий момент противостояния с популярным в народе премьер-министром спасовал и бежал из страны. Вернулся монарх в Иран только после того, как верные ему военные и западные разведчики низложили Мосаддега.
Память о трагических событиях 1953 года и шахской непоследовательности ещё долго жила в иранском обществе. Многие жители страны не видели в шахе Мохаммеде законного правителя. Для них он был сыном узурпатора, чью власть обеспечила помощь Запада, а не священная традиция или поддержка народа.
Пирров «Аякс»
Операция «Аякс» стала видимой победой Запада и шаха. Англичане вернули себе контроль над иранской нефтью, национализированной правительством Мосаддега. Американцы избавились от непокорного политика, подозреваемого в симпатиях к Советскому Союзу.
Однако переворот 1953 года и последовавший за ним разгром центристов из «Национального фронта» и коммунистической партии не привели к окончательной победе над недовольными шахской политикой. Протестный электорат вместо политических партий начали аккумулировать шиитские священнослужители.
В Иране большинство верующих исторически составляют мусульмане-шииты, а не последователи более распространённого суннитского ислама. На революционные события оказали влияние такие особенности шиизма как непререкаемый авторитет высших духовных лиц — аятолл, исторический культ мученичества и жертвенной борьбы.
Летом 1963 года в Иране грянули первые волнения под религиозными лозунгами. Сторонники исламского духовенства протестовали против начала «белой революции»: земельной реформы и эмансипации женщин. Тогда иранские священнослужители ещё не имели опыта в революционной борьбе. Силы безопасности быстро разогнали толпы их сторонников.
Идейным вдохновителем беспорядков выступил аятолла Рухолла Хомейни. Священнослужителя арестовали и его выслали из страны. В эмиграции Хомейни пробыл почти 15 лет, пожив в Турции, Ираке и Франции. На протяжении этого времени аятолла поддерживал связь с единомышленниками внутри страны. Хомейни стал непререкаемым авторитетом для значительной части иранцев. Шиитский ислам превратился в идеологию протеста. Эклектичные установки «белой революции» в сознании иранцев начали проигрывать религии.
В народе распространялись слухи о роскоши, в которой живёт монаршая семья, коррумпированности шахских приспешников и жестокости тайной полиции САВАК. Основания для таких разговоров имелись, но размеры явлений сильно преувеличивали противники власти.
В 1970-х годах шиитское духовенство перехватило у разгромленной шахом компартии «левую повестку». Иранским богословам-интеллектуалам вроде Али Шариати и Муртазы Мутаххари удалось синтезировать социалистические идеи с религиозными догматами. Получилось что-то в духе католической «теологии освобождения».
Обратная сторона модернизации
Пехлеви рассчитывал заработать верность народа благодаря экономическому подъёму. Однако недовольные шахом проигнорировали, что именно при нём в стране справились с голодом, эпидемиями и высокой детской смертностью. Общий показатель смертности в стране за время «белой революции» снизился вдвое, но критики власти указывали на экономические просчёты Пехлеви и его правительства.
В 1970-х годах тяга монарха к строительству крупных инфраструктурных объектов и масштабным социальным программам обернулась гиперинфляцией. Власти пытались сбить её темпы наказаниями для «спекулянтов». Это возмутило торговцев на иранских базарах: там испокон веков жили по законам свободного рынка, без какого-либо государственного регулирования.
«Белая революция» уничтожала привычные порядки в разных отраслях хозяйственной жизни Ирана. Традиционные ремёсла вроде производства обуви или одежды стали невыгодными из-за появления крупных заводов и фабрик. Год от года разорялось всё больше ремесленников и землевладельцев. Шахские реформы начали восприниматься как разрушительное вторжение в жизнь простых людей.
После революции 1979 года последний руководитель тайной полиции САВАК Хоссейн Фардуст перешёл служить к победившим исламистам. Позже он утверждал, что Пехлеви знал о коррумпированности своих приближённых и сознательно с этим не боролся.
По логике монарха, такими людьми проще было управлять. Например, командир шахской гвардии Голям Али Овейси и члены его семьи «крышевали» торговлю наркотиками в стране, — писал экс-начальник САВАК.
Экономические показатели Ирана в то время смотрелись впечатляюще. К 1979 году страна вплотную подобралась к «топ-10» мировых экономик. ВВП на душу населения рос в разы быстрее, чем в Китае или Южной Корее того времени. На практике эти успехи нивелировали высокая рождаемость (население Ирана при шахе выросло вдвое), неравномерное развитие разных регионов и коррумпированность чиновничьего аппарата. Социальное неравенство приобретало ощутимые масштабы.
Против Пехлеви оборачивались даже достигнутые им успехи. В ходе «белой революции» власти ликвидировали массовую неграмотность. В несколько раз выросло число образованных людей. Однако увеличение числа рабочих мест не успевало за ростом количества выпускников вузов и техникумов. Сидевшие без работы молодые специалисты винили в своих бедах Мохаммеда Пехлеви и его политику.
Те же, кто получал высшее образование за рубежом, особенно выходцы из небогатых провинциальных семей, нередко испытывали культурный шок от знакомства с жизнью стран Запада. Домой такие иранцы возвращались убеждёнными сторонниками исламских традиций.
«Смерть шаху!»
В январе 1978 года в Иране начались полномасштабные волнения. Спусковыми крючками для них стали два примерно совпавших во времени события.
4 января в Тегеране полицейские расстреляли мирную студенческую демонстрацию против визита в страну американского президента. 7 января в главной проправительственной газете «Ettela'at» опубликовали анонимную статью с выпадами в адрес аятоллы Хомейни. Авторы материала бездоказательно назвали священнослужителя гомосексуалом, агентом британской разведки и пособником безбожников-коммунистов.
Статья в «Ettela'at» возмутила религиозную часть иранского общества. Крупные города охватили многотысячные протестные митинги. Полиция, госбезопасность и армейские подразделения с протестующими не церемонились. Разгоны сопровождались расстрелами десятков безоружных людей. Однако протестное движение на спад не шло.
Точками невозврата стали два события середины 1978 года. 19 августа в городе Абадане сотрудники САВАК подожгли один из кинотеатров, намереваясь выкурить укрывавшихся в здании протестующих. Это обернулось трагедией: в дыму погибли более 400 человек, преимущественно обычных кинозрителей. 8 сентября в Тегеране новый антиправительственный митинг разогнали с применением военной техники. Это стоило жизней ещё почти 90 иранцам.
Попытки шаха Мохаммеда спасти ситуацию кадровыми перестановками, пересмотром реформ и либерализацией режима не дали успеха. Основным лозунгом антиправительственных демонстраций стало бескомпромиссное: «Смерть шаху!».
В октябре 1978 года Иран охватили забастовки работников самых разных отраслей: от журналистов до рабочих-нефтяников. В ноябре власти потеряли контроль над ситуацией в стране. По оценкам советских наблюдателей, в антишахских митингах к тому времени регулярно участвовал каждый десятый иранец.
Заметно было, как с каждым днём технология проведения митингов совершенствовалась. Обычно шествия разбивались на отряды по 200—300 человек, а впереди каждого двигались мулла с микрофоном и мальчик с репродуктором на длинном шесте — для моментальной трансляции. Духовное лицо после равных пауз выкрикивало очередной лозунг, позади идущие установленное число раз повторяли его.
Георгий Ежов
советский ирановед, очевидец событий
4 января 1979 года шах назначил уже четвёртого за шесть месяцев главу правительства. Последним в истории монархического Ирана премьер-министром стал лидер светской либеральной оппозиции Шахпур Бахтияр. 16 января Мохаммед Пехлеви вместе с семьёй навсегда покинул Иран. В изгнании он прожил чуть более года. Бегство шаха вызвало настоящее ликование среди большинства иранцев.
Передача власти умеренной оппозиции и бегство шаха не помогли остановить революцию. К тому времени обстановка внутри страны накалилась настолько, что Бахтияра собственные соратники заклеймили как предателя. Для исламского духовенства новый премьер был таким же прозападным «безбожником», как и ненавистный шах.
Исламская республика
После ухода Пехлеви премьер-министр Шахпур Бахтияр попытался стабилизировать ситуацию в стране. Политик распустил спецслужбы и анонсировал выборы в Учредительное собрание. Стремясь объединить все политические силы, Бахтияр пригласил вернуться жившего в изгнании Рухоллу Хомейни.
Аятолла Хомейни выглядел несгибаемым фундаменталистом. Он многократно заявлял о неприемлемости для мусульман западного капитализма и советского социализма. США и СССР Хомейни называл «большим» и «малым сатаной». При этом аятолла прекрасно понимал дух времени и в нужные моменты переставал быть бескомпромиссным ретроградом.
В феврале 1979 года аятолла триумфально прибыл в Иран. Встретить его в Тегеране собрались несколько миллионов сторонников. Они уже воспринимали Хомейни как нового главу государства, а вскоре священнослужитель сформировал альтернативное правительство из своих соратников.
Двоевластие в стране сохранялось недолго. 9-11 февраля вооружённые группы хомейнистов взяли верх над последними армейскими частями, лояльными Бахтияру. Вечером 11 февраля нации с телеэкранов объявили, что революция победила. Новый режим приступил к легитимации своей власти и репрессиям против всех реальных и мнимых врагов.
Первую задачу команда Хомейни решила одним из приёмов свергнутого Пехлеви — через референдум. 31 марта 99,3% пришедших на участки высказались за то, чтобы Иран стал первой в своём роде исламской республикой. Бюллетени на голосовании заранее раскрасили в «правильный» (зелёный) и «неправильный» (красный) цвета.
В декабре 1979 года совет высших шиитских богословов избрал Хомейни пожизненным рахбаром (верховным руководителем) республики. А ещё раньше начались массовые репрессии. В феврале особые трибуналы стали приговаривать к смерти высокопоставленных военных, бывших министров и губернаторов. Одним из первых в новом Иране расстреляли близкого к шаху генерала Хасана Пакравана. Военачальника не спасло, что в 1964 году именно он отговорил казнить Хомейни.
Трудно установить точное число жертв революционеров. Неоспоримо только то, что убивали они гораздо чаще и несравненно больше, чем это делал прежний режим. По данным армяно-иранского историка Ерванда Абрамяна, в первые пять лет диктатуры Хомейни казнили не меньше 9 тысяч иранцев. За рубежом агенты исламской республики ликвидировали не менее 60 политических эмигрантов. При этом лидеры исламской революции уверяли, что лишь строят новое справедливое общество, без насилия и угнетения.
Рабочие, ремесленники и крестьяне, торговцы и предприниматели — все будут жить после революции в единой мусульманской общине, как братья: богач обязан будет помогать бедняку, и каждый будет проявлять заботу о соседе.
Рухолла Хомейни
вождь иранской революции
Параллельно в стране шла «исламская культурная революция». Революционеры закрывали учебные заведения, лишали работы нелояльных преподавателей, журналистов и работников культуры. Под запретом оказались западная мода, кинематограф и произведения литературы. Женщин обязали носить традиционную мусульманскую одежду. Супружеская измена, употребление алкоголя и наркотиков стали уголовными преступлениями.
Кровавые восьмидесятые
Жестокость революционеров возмущала даже сподвижников Хомейни. Из-за осуждения террора свои должности оставили первый премьер-министр исламской республики Мехди Базарган и первый её президент Абольхасан Банисадр. Радикализм Хомейни критиковали даже некоторые духовные авторитеты. Однако новый режим к тому времени мог заставить замолчать любого несогласного.
Жестокость исламистов породила ответную агрессию. В начале 1980-х годов ультралевые группировки навязали исламской республике городскую герилью. Взрывы, перестрелки и массовые казни стали частью иранской повседневности.
28 июня 1981 года боевики-леворадикалы устроили теракт, унесший жизни более 70 деятелей нового режима. Борьбу с «диктатурой аятолл» не оставляли и ушедшие в эмиграцию и подполье монархисты. К концу 1980-х годов это противостояние закончилось победой исламской республики.
Положение дел внутри страны ухудшала внешнеполитическая обстановка. Постреволюционный Иран оказался в международной изоляции. Её в ноябре 1979 года усугубил захват в заложники 66 сотрудников американского посольства в Тегеране. Сторонники исламской революции таким образом выразили протест против решения США предоставить убежище Мохаммеду Пехлеви. Большую часть схваченных дипломатов (52 человека) отпустили только спустя полтора года, уже после смерти бывшего шаха.
22 сентября 1980 года в Иран вторглись иракские войска. Диктатор соседней страны Саддам Хуссейн хотел присоединить спорные приграничные территории. Иракский лидер рассчитывал, что иранская армия ослаблена репрессиями и не окажет достойного сопротивления. Ирак поддержали обе сверхдержавы и почти весь мусульмано-суннитский мир, опасавшийся экспорта «шиитской революции».
Но иранские власти не сдались. Они объявили защиту страны священным делом и не стеснялись в средствах введения войны. В армию и народное ополчение брали детей, а основной тактикой наступлений на врага стали самоубийственные «человеческие волны». В ходе восьмилетней бойни Иран понёс колоссальные потери (до 800 тысяч человек), в несколько раз превысившие жертвы со стороны противника, но защитил свою территорию. Исламская республика выстояла.
В годы Холодной войны исламский фундаментализм воспринимался как не имеющая будущего маргинальная идеология. Все массовые движения в мусульманских странах носили светский характер. Поэтому развязка революционных событий в Иране потрясла весь мир.
Хочу засвидетельствовать, что в советской внешней политике того периода такой проблемы, как [исламский] фундаментализм, не существовало на практическом уровне. Никто не обсуждал этот вопрос на Политбюро или коллегии МИДа. В то время мы действительно не рассматривали это как серьёзную проблему.
Анатолий Добрынин
советский дипломат
Идеологи иранской революции предложили своим последователям нечто новое. Речь шла не о возврате в прошлое, но о продолжении модернизации с опорой на традицию. Иранцам, так же как и советским гражданам в довоенном СССР, внушалось, что они — строители первого в своём роде общества. Именно их обновлённая страна должна стать образцом справедливости для всего мира.
Иран до и после революции. Прогресс по ключевым социально-экономическим показателям свидетельствует, что исламская республика не прекратила, но продолжила начатую шахом модернизацию Данные Всемирного банка
Вдохновлённое духовенством движение приобрело революционный характер. Оно стало массовым и одержало верх как над монархическим режимом, так и над альтернативными оппозиционными группами. Привитый иранцам революционно-религиозный фанатизм позволил исламской республике выстоять в непростой войне с Ираком, выдержать санкции и международную изоляцию.
"
