Константи́н Серге́евич Мережко́вский (23 июля (4 августа) 1855, Санкт-Петербург — 10 января 1921, Женева) — русский ботаник, зоолог, философ, писатель. Брат Д. С. Мережковского.
Занимался антропологией, зоологией и частично ботаникой в Берлине, Париже и в Лейпциге, а также на Неаполитанской станции. По возвращении из-за границы защитил в 1883 г. диссертацию «Материалы к познанию животных пигментов» и читал лекции по зоологии в Санкт-Петербургском университете (1884) и на высших женских курсах.
Крымский период (1886—1898 гг.) в жизни Мережковского ознаменовался специальными исследованиями диатомовых водорослей. В 1894 г. он изучал диатомовые водоросли Чёрного и Азовского морей, в 1897 г. работал на Севастопольской станции, затем отправился на русскую станцию в Виллафранка на Средиземном море, где занимался изучением морских водорослей.
В Америке Мережковский пробыл 4 года (1898—1902); там он работал в университете Беркли близ Сан-Франциско, какое-то время жил в Лос-Анджелесе под именем W. Adler.
Летом 1902 г. К. С. Мережковский вернулся в Россию. 18 февраля 1902 году он по предложению профессора А. А. Остроумова занял место при Казанском университете.
Волшебная феерия
«НА УГОЛОВНОЙ ГРАНИ»
Часть первая: «КАЛЕРИЯ, СИРОТКА ИЗ КАЗАНИ».
Вторая часть:
«НЕВИННАЯ,
иль
ЖЕРТВА ГНУСНОЙ СТРАСТИ».
Часть третья (очень длинная):
«ДИТЯ В ЗВЕРИНОЙ ПАСТИ»
В четвертой части:
«ГАДИНА
В МЕЧТАХ О ДЕТСКОМ ТЕЛЕ».
И в пятой:
«ЧЕСТЬ УКРАДЕНА,
или
СКАНДАЛ В ОТЕЛЕ».
Шестая часть (является впервые на подмостки):
«ПРОФЕССОР ЗАБАВЛЯЕТСЯ,
иль
БЕДНЫЕ ПОДРОСТКИ».
Седьмая часть (скандальная):
«В БЕДУ ПОПАЛ С ДЕВИЦЕЙ».
И часть пока финальная:
«ПРОФЕССОР ЗА ГРАНИЦЕЙ».
Этот рифмованный и стилизованный под театральную афишу текст под заглавием «Кинематограф в жизни» 8 апреля 1914 года появился в «Московской газете».
А началось все с заметки «Казанский маркиз де Сад». Она появилась в петербургском «Дне» 26 марта того же года и была подписана псевдонимом Казанец. В ней сообщалось, что «14 мая в конторе петербургского нотариуса Катеринича был заключен договор между петербургской жительницей Екатериной К. и профессором Казанского университета К.С.Мережковским о передаче г-жой К. своей дочери Калерии г.Мережковскому на воспитание. Калерии тогда было 6 лет. Девочка была очень миловидна, но, выросшая в обстановке крайней нужды, производила впечатление ребенка болезненного и малоразвитого. <…>
Согласно условию, девочка Калерия должна была воспитываться у профессора в течение 15 лет, т.е. до совершеннолетия. В течение этого времени ни мать, ни кто-либо из ее родственников не имеют права требовать свидания с Калерией либо ее возвращения от профессора, а также и непосредственно переписываться с нею. <…> Г.Мережковский обязался воспитать ребенка, наблюдать за ее здоровьем и подготовить ее к какой-нибудь интеллигентной профессии <…>».
Стороны подписали договор, поверенный профессора увез Калерию в Казань, и через несколько дней г-жа К. получила письмо от Мережковского, в котором он писал, что Калерия добралась благополучно и очень ему понравилась, и что скоро она начнет заниматься с учительницей. Шли годы. Мережковский сообщал матери Калерии о ее здоровье и в течение первых трех лет присылал фотографии девочки. «Калерия по карточкам имела очень хороший вид и была одета в роскошные наряды», - писала газета.
В 1911 году Мережковский вместе с Калерией выезжал за границу на год. Матери он писал, что Калерия будет совершенствоваться в языках. А однажды, в ответ на просьбу матери Калерии прислать свою фотографию, чтобы она могла увидеть своего благодетеля, Мережковский послал ей свой фотопортрет. Г-жа К. с удивлением и тревогой увидела, что Мережковский и поверенный – это одно лицо!
А в конце февраля 1914 года К. получила из Казани письмо от Г., которая писала об истязаниях, которым Мережковский подвергает Калерию. «Г-жа Г. Сообщила, что Калерия едва-едва грамотная. Так как профессор ее ничему не учил и, как только привез ее в Казань, стал с ней жить» - это снова цитата из заметки в «Дне».. Получив письмо, мать Калерии вместе со своей сестрой и племянницей немедленно выехали в Казань.
История с профессором в мгновение ока стала всероссийской сенсацией. Газеты пестрели заголовками: «Профессор-насильник» («Утро России), «Новый Дюлу» («Южный край»), «Профессор-растлитель» («Киевская мысль»), «Профессор-садист» («Петербургский курьер») – это лишь небольшая часть репертуара газетных заголовков.
Но самые пространные публикации, касающиеся скандала с участием знаменитого биолога, появились, разумеется, в казанской прессе. «Камско-Волжская речь напоминала, что «Первый смутный слух о неблаговидных поступках профессора Мережковского появился полтора-два года тому назад. Мережковского обвиняли в растлении малолетних девочек, в половом извращении на почве садизма. Говорили, что профессор заманивает к себе на квартиру девочек, кормит их сластями. Также определенно указывали, что на квартире Мережковского находится девочка, которую профессор истязает и содержит исключительно для удовлетворения своей половой страсти».
Здесь же газета рассказывает, что раскрыть преступление профессора пытались сначала и.д. пристава 1-й полицейской части и другие «чины полиции», но попытки не увенчались успехом. Негласное дознание о проф. Мережковском вел по своей инициативе и начальник Казанского сыскного отделения Н.И. Савинский, но чем это дознание закончилось, читатели «Камско-Волжской речи» так и не узнали. Зато узнали о том, как правда вылезла наружу. Виной всему стала экономка профессора Грюнберг, кое-что замечавшая и раньше, но не решавшаяся вынести сор из избы до того момента, как стала свидетельницей посягательства извращенца на свою двухлетнюю дочь.
После «газетного скандала» 1914 года, в результате которого Мережковского обвинили в педофилии, он вынужден был бежать из России за границу. Последние годы жизни К. С. Мережковский провёл сначала в Ницце, а затем в Женеве. Его последними работами, опубликованными в Женеве, стали «Растения, рассматриваемые как симбиотический комплекс» (1920) и философская космогоническая работа «Универсальный ритм как основа новой концепции вселенной» (1920).
Состояние его здоровья и ситуация в личной жизни привели к трагическому концу, и в воскресенье 9 января 1921 г. К. С. Мережковский покончил с собою в гостиничном номере «Hotel des Families» в Женеве, оставив записку: «Слишком стар, чтобы работать и слишком болен, чтобы жить» — таковы были последние написанные им слова.